На пике жажды, стискиваю пальцы на упругих ягодицах, подаюсь вверх, впиваюсь губами в ее губы и, чувствуя, как Дарайну накрывает мощным оргазмом, взрываюсь сам.

Глава 63. Дара

Месс не прибыл на свадьбу, потому мы сразу после ритуала возвращаемся в Мэмфрис. Эмилиан встревожен, а я не могу ему перечить. Пришлось быстро попрощаться с гостями, а с Эденгаром так и не получилось поговорить. Хотелось понять, что меня в нем так привлекает, почему, глядя на дракона, мое сердце наливается непривычным теплом?

«Люмин» — быстроходный корабль, включая все резервы (и магические и не очень), доставляет нас за несколько суток в порт при академии в Тесс-мене.

Айвер все время с нами, подшучивает и подначивает, Майла остается в Элионсе, наверное обслуживать экзотических мужчин с острыми ушками. Ух… я до сих пор не могу на нее нормально смотреть, но эта женщина — всего лишь прошлое моего короля, а теперь я и сама королева, могу ее казнить даже (хотя мне это и не нужно). Осталось только представить меня народу, и я буду в праве решать судьбы. Слишком это ответственно, но теперь не отвертеться.

Брат ничего о нашей семье не рассказывает, говорит, что я не готова. Потому я его и не спрашиваю больше, с этим упертым осликом мы все равно навечно связаны не только кровью, но и обетом брака, а еще Айвер теперь будет меня учить «магическим штучкам», как он любит шутить.

Да, я безумно счастлива, прямо распирает меня от счастья (и беременности, конечно), несмотря на то, что над страной нависла угроза. До того невероятно счастлива, что, кажется, сахар хрустит на зубах. Это и настораживает.

И, когда мы приплываем в Мэмфрис, начинается что-то немыслимое: скопления людей, магические всплески, звон клинков, бои на площади, крики и безумие. Нам приходится спрятаться за каменными стенами Академии, чтобы избежать прямой опасности. Сейчас каникулы, студенты разъехались по домам, в коридорах только испуганные призраки (если он там есть, конечно. Почему-то я всегда воображала, что в таких местах должны обитать невидимые существа) и пыль.

Когда один из стражей Академии в двух словах объясняет, что случилось, я понимаю, что не зря чувствовала покалывания под ребрами: началась настоящая война с нечистью. Черта порвалась в нескольких местах, в страну хлынула многотысячная гадость — исчадие мрака.

Вот почему советник не смог попасть на свадьбу: крайние города пали, в Мэмфрисе началась паника и вандализм. Горели села, гибли невинные, а порождения тьмы почти добрались до источника иллюзий, но здесь им дали хорошее сопротивление, чего не скажешь о мирных маленьких городах.

Эмилиан, сжав кулаки, приказал готовить многотысячную армию, а мне захотелось схватить его за руку, утащить в тихое место — да хоть на Землю! — и никогда не вспоминать, что есть монстры, нечисть и всякие ядовитые скелеты и голодные леса.

— Эмилиан, червоточина разрослась, — говорит Айвер. — Из-за этого Мэмфрис трещит по швам. Что делать будем? — он сворачивает магическую голограмму карты мира и убирает руки за спину, будто боится, что я замечу дрожь его пальцев. Брат улыбается мне, а потом говорит: — Сестренку в замок, а мы на разведку слетаем? Оценим обстановку?

— Нет! — отрезает Эмилиан. Впервые вижу его таким хмурым, но жутко собранным. — Все возвращаемся. Надеюсь, у тебя есть идеи, как сделать это быстро, хранитель.

— А как же, — улыбается Айвер. — Но только тссс… это секрет. Идем. Думаешь, что я добивался этой должности в Академии зря? — он щелкает по стене в кабинете с высокими полками, что плотно забиты книгами, передвигает корешки, проговаривает быстро заклинание и прикрывает локтем нос. — Не дышите десять секунд — защита от взломщиков стоит. Потом будет тошнить пару дней.

Я резко вдыхаю и замираю с надутыми щеками, отчего брат начинает ржать, как конь, а мне его двинуть носком туфли охота.

— Я пошутил, — выдает с хрустящим смехом паршивец и исчезает в темноте лаза. Оттуда орет: — Мне вам пригласительный выдать?

Мы с Эмилианом осторожно проходим внутрь, спускаемся кривыми и высокими ступенями и попадаем в круглый темно-серый зал, где пахнет сыростью и мышами.

— Да, я здесь не убирался, извините, — корчит Айвер невинную рожу. Ну, неисправимый гад! Хочу ему пару ласковых выдать, но он срывает в углу темную ткань, и высокое зеркало-не-зеркало заставляет меня приоткрыть рот от удивления.