– Сын, ты не пил?

– Что? Нет!
– резко вскидывается и возмущенно округляет глаза.

Правдоподобно, но я папе в свое время и не такие спектакли показывала.

– Курил? Нюхал?
– к сожалению, или счастью я не сильно осведомлена, на чем сейчас ловят подростков, поэтому перечисляю все подряд.

– Мам!
– у Лёвки вспыхивают красным щеки и уши.

То ли от гнева, то ли от страха, что поймали.

– Не мамкай, а иди сюда и дыхни!
– иду к нему навстречу, вглядываясь в юное пылающее лицо, - У тебя взгляд какой-то ненормальный. Зрачки - пешки, словно у наркомана.

– И зачем тогда меня нюхать? Это что же за такие вонючие наркотики?
– закатывает на это Лёвка глаза, начиная умничать и тем напоминая себя обычного, - Мам, где логика, а?

– Быстро нелогично подошел и дыхнул на мать!
– рычу я.

– Ой, да на! – скалится на это Левка и, схватив меня за плечи, чтобы не увернулась, широко открывает рот и активно на меня дышит, чуть не забрызгивая от усилий слюной.

Пытаюсь вырваться - не дает. Начинаем с ним угорать, в шутку борясь. Внутри отпускает. Всё, вот этот шкодный оболтус - точно мой! И вполне обычный, нормальный…

– Да у тебя просто от микробов интоксикация! Что ты ел? Фу!
– хохочу, ероша Левке льняную челку, - Быстро зубы чистить!

Сын с умным видом дышит себе в ладонь, проверяя.

– Не наговаривай, мам, все идеально!
– улыбается.

Встречаемся глазами. В Левкиных отчаянно звенит какая-то тонкая натянутая эмоция, с надрывом, но я не могу ее разгадать. Пытаюсь...

– Мам, правда, все хорошо?

– Да, - хмурюсь, не понимая.

Глажу мелкого по щеке, а он даже не уворачивается. Мне от его принятия моей ласки странно и тепло -тепло. Он уже почти мужчина - не дается теперь совсем, а тут чуть ли не льнет щекой к моей руке. Зависаю в этой неожиданной близости с сыном, бережно откладывая момент в памяти, но…

Позади раздаются шаги, и атмосфера мгновенно меняется. Будто холоднее стало в гостиной, за секунду наэлектризовавшейся напряжением. Лёвка резко отшатывается от меня и застывает, устремляя неестественно распахнутые глаза на отца, остановившегося за моей спиной. Оборачиваюсь к Сашке и успеваю заметить, как у него по щекам прокатываются желваки, а кончики ушей краснеют совсем как у сына. Или это у Лёвки как у него...

– Что не спим?
– выгибает муж бровь.

– Ничего. Вас ждал, - Лёвкин голос звучит как-то враждебно и глухо.

– Зачем?

У Сашки тоже странный тон, будто ему грудную клетку сдавило, и дышать тяжело.

Не понимаю…Ни черта не понимаю, что происходит, а?!

Мечусь взглядом между мужем и сыном, пока они сверлят друг друга болезненно горящими глазами. Я здесь точно лишняя - между ними тысяча вольт, и меня чуть ли не физически сносит отдачей. Поругались, похоже...У них бывает. Сашка вспыльчивый и упрямый, Лёвка спокойней, но возраст и желание во всем копировать отца, даже не в самых его лучших проявлениях, играет с сыном злую шутку. В общем, ничего необычного, но...

Почему Сашка мне ничего не сказал?!

Что-что, а любые ситуации с детьми мы всегда очень активно обсуждали. Муж бы о ссоре с сыном не стал молчать. Наоборот, всю дорогу бы еще и меня приплетал, что где-то я чем-то виновата. Или жаловался на подростковые гормоны, или предлагал вмешаться, или… Да что угодно, но не умолчал бы об этом.

Вижу, как Левка сглатывает, прежде ответить Сашке на его «зачем?». Уши у сыночка уже бордовые, руки заметно дрожат.

– Хотел проверить, держишь ли ты слово, или опять нет!
– бросает мужу с каким-то отчаянным вызовом и тут же пытается ретироваться, - Все, я ушел. Спокойной ночи, мам.

– Так, стоп! Что произошло?!
– торможу его я, схватив за локоть. Вырывается.

– Ничего, - отвечают с мужем хором, чем только еще больше драконят меня.

– Нет уж, рассказывайте!

Левка кидает затравленный взгляд на отца. То ли поддержки ища, то ли обвиняя.

– Лиз, это наши дела...- Сашка трет лоб, отводя глаза, - Мы разберемся...Да, Лёв?

– Да, мужские дела...- сын кивает, пятясь к выходу. Прежде, чем смыться окончательно, в последний раз кидает на Сашку горящий воинственный взор, - Не смей говорить, понял?

Муж на это только челюсти сжимает, провожая высокую тощую фигуру сына взглядом, а у меня наоборот челюсть отваливается.

– Так, это что было, а?

Сашка медленно поворачивает ко мне голову.

– Ты же слышала, мужские дела. Девочкам нельзя.

Подхожу к мужу и, ластясь, обнимаю его за талию. Напрягается в моих руках - подлизаться незаметно не вышло.

– Ты ему даже замечание не сделал. Он тебе дерзил…Что это за «понял»?

– Лиз, не лезь. Мы сами.

Поджимаю губы недовольно. Решаю сменить тактику.