Я направила запрос в Минюст, и тот поспешил разъяснить: 20 кг полагается на каждого человека. Но с консервами подобного до сих пор не произошло, увы.

И это не главная проблема, как оказалось.

По новым ПВР начальник СИЗО оказался не вправе заверять доверенности. Теперь это может сделать только нотариус, но не у каждого арестанта есть возможность его вызвать и оплатить его услуги. Люди за решеткой теперь не могут оформить доверенности (даже при наличии разрешения следователя) на то, чтобы сдать квартиру, на представительство в судах и т. д.

Во многих российских колониях у осужденных осенью 2022 года стали изымать наручные часы. Тюремщики ссылаются на новые ПВР исправительных учреждений, где ходики почему-то попали в число запрещенных предметов. Это нонсенс, потому что на стадии рассмотрения проекта новых ПВР правозащитники просили разрешить часы заключенным в СИЗО (в камерах люди сейчас не могут ориентироваться во времени, что нарушает их конституционные права, ведь время — как воздух и вода — никому не может принадлежать). А получилось, что и в СИЗО не разрешили, так и еще в колониях запретили. Что интересно, даже в ПВР от 1992 года (30 лет назад!) в колониях общего режима часы были разрешены.

Для начала стоит вспомнить «часовую» тюремную историю. Часы в местах заключения стали запрещать в годы репрессий. Аргумент был такой: зная время, сидельцы могут рассчитать «пересменку» надзирателей и совершить побег. Потом стали говорить, что часы могут стать предметом торга за решеткой.

В 1990-е годы в СССР часы за решеткой разрешили, но не всем. По-прежнему под запретом они были для подследственных в СИЗО, для воспитанников детских колоний и тюрем (там строгий режим). Например, в Приказе МВД РФ № 333 от 1997 года, где приведен перечень вещей и предметов, которые осужденным разрешается иметь при себе, получать в посылках, передачах, бандеролях, приобретать в магазинах, сказано: «…часы наручные или карманные из недрагоценных металлов (кроме ВК и тюрем)».

Есть и более ранний, датированный 1992 годом, аналогичный документ, и там тоже часы в обычных колониях разрешены. Так что как минимум 30 последних лет ходики были, простите за каламбур, в ходу. И никого это не смущало. Более того, речь шла о том, чтобы разрешить наручные часы в СИЗО. Особенно громко это прозвучало, когда за решеткой оказались известные люди и обратили внимание на «часовую дикость». Среди таких — экс-министр экономики Алексей Улюкаев (он был в недоумении, когда понял, что время в камере нужно определять по некому внутреннему чутью, тем более что из узких окон не видно ни рассвета, ни заката, так что нет даже возможности делать это по солнцу, как наши предки). Потом обратил на это внимание экс-замдиректора ФСИН России Олег Коршунов. Сам оказавшись за решеткой, он не мог понять, как вообще такое может быть, что часы запрещены и нельзя узнать, который час. К слову, особенно важно знать время больным арестантам, которые должны принимать препараты строго по часам.

В итоге после этого во ФСИН выступили за возврат часов в СИЗО. На нескольких совещаниях ведомства прозвучало, что срочно нужно внести изменения в ПВР, разрешить продавать самые простые дешевые часы в тюремном ларьке и/или оборудовать часами каждую камеру.

Во время подготовки проекта новых прогрессивных во всех смыслах ПВР правозащитники настаивали на том, чтобы часы появились в списке разрешенных в СИЗО предметов. Но каким-то загадочным образом вместо этого они были запрещены даже в колониях. Кому пришло в голову «отнимать время» у осужденных? По слухам, кому-то в руководстве ФСИН.

И вот в конце августа — начале сентября 2022 года в некоторых ИК по всей стране часы начали изымать (в других делать этого опасаются — чтобы не вызвать бунтов). К чему это приводит?

— Я теперь вообще не ориентируюсь во времени, — говорит осужденный, отбывающий наказание в одной из российских колоний. — У меня отобрали наручные часы. Теперь мне каждый день могут выносить взыскания за опоздания на смену, на построение и т. д. То есть если на меня будет иметь зуб какой-то сотрудник, ему не нужно будет ничего выдумывать типа «не застегнул пуговицу» или «неправильно поздоровался». Достаточно будет сказать, что я опоздал на пять минут, и все. Несколько опозданий — ШИЗО.

— Я работаю в отряде хозобслуги, — говорит другой арестант. — Без понимания, который точно сейчас час, я не смогу вовремя ни еду разносить, ни убирать на территории. Руководство это знает и пока не заставляет нас часы снимать и сдавать как «запрещенку». Но они боятся, что если будет проверка прокуратуры, то их накажут, ссылаясь на новые ПВР. Хотя местные прокуроры, по слухам, считают, что этот запрет (которого даже в СССР не было) — бредовый.

В команду комитета против пыток поступило письмо от брата Пола Уилана, Дэвида. Родственник американского шпиона спрашивает о новшестве с запретом часов.

— Он пишет, что в колонии Пола Уилана нет часов ни на стенах зданий, ни внутри, — говорит председатель команды против пыток Георгий Иванов. — А с учетом запрета на наручные часы стало тяжело отмечаться каждые два часа, как того требует колония.

Напомню, что стоящие на учете как склонные к побегу каждые два часа должны расписываться в специальном журнале. Дэвид пишет, что не хочет жаловаться на ФСИН (чтобы у Пола не было еще больше проблем в колонии), но просит дать хоть какие-то разумные пояснения.