Шрифт:
– Марга, дочь Гауранга! – раздался тихий оклик сверху.
Девушка подняла голову – над ямой склонились двое.
– Прошу, не держи на меня зла, что говорю с тобой через решетку, – заговорил первый. – Я Ставир из рода Зериг, а это мой младший брат.
– Вы из рода моей матери! – с невольной радостью воскликнула она.
– Говори потише! Да, так и есть.
– Когда я вернулся из дозора, мне сказали, что Данхар велел кинуть сестру саарсана в подземелье, – взволнованно зашептал младший накх. – Мы смотрим своими глазами – и все же не можем поверить, что это наяву…
– Можете поверить глазам, – ответила Марга, расправляя плечи и поднимая к ним лицо. – Это такая же правда, как и то, что Накхаран теперь – вольное царство. Мой брат саарсан прислал меня сюда с этой вестью. Данхар же бросил меня в яму, а значит – он изменник! Его приказы стоят не больше чем завывания ветра. Лишь я имею право здесь распоряжаться.
Накхи над решеткой молчали, осмысливая услышанное.
– Сколько в крепости наших родичей? Есть ли воины рода Афайя?
– Афайя всего двое, а наших много… Они сейчас в лесу, стерегут тропу.
– Когда сменятся, присылай их сюда. И передайте всем, кроме воинов рода Хурз, то, что я сказала…
Воины замолчали и отошли от решетки. Марга глубоко вдохнула и улыбнулась занемевшими губами. Разговор с родичами обнадежил ее. Однако холод брал свое, и мыслей о Хасте было уже недостаточно, чтобы с ним совладать. «Вот и хватит думать о пустяках», – приказала она себе и резко выдохнула, отгоняя досужие мысли. Когда вернутся воины рода Зериг? Вернутся ли вообще, кто знает? Самое важное сейчас – согреться. Дядюшка Данхар будет очень рад, найдя ее поутру окоченевшей и едва живой. К чему доставлять ему такую радость?
Марга уселась поудобнее, выпрямила спину, чуть прикрыла глаза – совсем закрывать их было нельзя: уснешь – замерзнешь – и едва слышно запела:
– Найя-Праматерь себя сотворила из вод В мире пустом, где лишь волны бились о скалы. Сущее все проницало Первосознание Найи в черед: Волны на глади рождало, Придавало величье утесам – и вот Камень безжизненный сделало костью живой, Влагу же плотью воля Найи сгустила. Эта священная сила Скальную крепость нам дарит порой, Пара летучего пылом Обжигает – и холод приносит покой…Марга сидела, вслушиваясь в свое тело. В каждую самую маленькую капельку воды, из которой Мать Найя некогда сотворила человеческую плоть. Сейчас важно было перестать управлять ею, слиться воедино с вечным сознанием Найи, чтобы несгибаемый огненный дух переполнил ее, вошел в бесконечное множество слитых воедино капель.
– Тот, кому в тягость великие Найи дары, Ропщет на бремя косной и слабой плоти, Век свой бредет, как в болоте, Тащит вериги до смертной поры. Мы же, в усердной работе Познавая себя, постигаем миры…Она сидела и чувствовала, как кипящая страсть – та самая, которая подвигает кинуться в схватку, – сейчас разогревает ее.
Над одеждой Марги начал понемногу клубиться пар.
– Холод и жар в нашей сути, в основе основ. Их обращать на пользу себе без страха — Благословение накха. Милостью Найи согреется кровь, Сырость исторгнет рубаха, Не смущается дух, плоть не знает оков!Долго ли она так просидела, Марга не знала, да ей было не до того. Клокочущий пламень в крови вознес ее дух так высоко, что Марга наблюдала за миром из-за облаков. Снизу простерлись темные просторы Бьярмы, над ними раскинулись поля колючих звезд, а она парила между небом и землей, вознесенная пылающим дыханием Матери мира, впитывая ее вечную созидающую силу. Накхини купалась в этой силе, чувствуя, как тело крепнет и досаждавшая боль уходит, будто ее и не бывало.
И в этот миг она увидела, как из-за окоема появляется слепящий край светила… Или светил?
Марга не поверила своим глазам. Их было два! Одно начинало свой дневной путь на востоке, как делало это обычно. Путь Исвархи предопределен до скончания времен.
Другое же всходило на севере!
Марга устремила взгляд прямо в нестерпимое сияние. Оно было иным, нежели свет Исвархи, и чем-то напоминало…
На краткий миг дочери Гауранга удалось разглядеть его источник. Вернее, лицо – совсем мальчишеское, преисполненное еще не осознаваемой силы. Это лицо было ей знакомо. Стройный большеглазый юноша с длинными волосами темного золота стоял на высокой скале над лесом, в середине огромной сияющей ладони, и смотрел на восток, где вставало солнце…
– Аюр? – с удивлением произнесла Марга, возвращаясь сознанием в яму.
В последний миг ей показалось, что мальчишка услышал и повернул голову. Затем видение исчезло. Все вновь погрузилось во тьму.
– Славнейшая Марга! – послышался голос сверху. – Отважная дочь Гауранга!
Она дернула головой и открыла глаза. Небо уже посветлело. В яме царил пронизывающий холод, стены исчертили стрелки инея. Деревянная решетка была убрана.
– Данхар уехал на заре, с ним люди его рода, – склонившись над ямой, сообщил накх с черно-рыжей лентой рода Зериг в косе. – Он увез с собой жреца и молодого ария. Доблестная Марга, поднимайся. Воины ждут твоего слова.