– Но он и твой отец тоже!

– И что?! Ты ... ты знал, что я твой брат?!

– Нет, - Сэмюэль спокойно посмотрел в лицо Тени, и тот отвел взглад, - Почему ты мне не сказал? По отношению отца я понял, что ты ему дорого. Но я и представить не мог, что ты - мой брат! Если бы ты все честно мне сказал! Всё было бы совсем иначе!

– Врёшь!
– взвизгнул Тень, пытаясь встать. Но кресло в допросной мгновенно блокировало эту попытку, зафиксировав его тело, - Ты это сейчасговоришь потому, что тут свидетели!

– Нет. Ты не прав.
– Глава покачал головой, сочувственно глядя на брата, - Знаешь, что самое трудное в обязанности Главы? ХОРОШЕГО Главы? Адекватно оценивать обстановку и делать выводы, исходя не из собственных симпатий-антипатий, а из реальных нужд Клана. Игнорируя свои сиюминутные порывы и желания. Умение признавать ошибки ВОВРЕМЯ! Да! Мне, как любому разумному, стыдно перед присутствующими за то, что они узнали обо мне. И за то, что им ещё предстоит узнать. Но я ДОЛЖЕН через это пройти! А ты... ты можешь сейчас адекватно оценить всё то, что сделал?

– Я всё делал правильно!
– Тень ненавидяще буравил Сэмюэля взглядом, - Я уверен - при мне Клан достиг бы небывалого могущества и влияния!

– Ты так ничего и не понял... и не хочешь понимать... Увести его.
– Глава встал и отошел к зеркальной стене, отворачиваясь от уводимого брата.

– Тяжелый выдался день, - прервал молчание Берт, - Вы всё еще хотите с нами поговорить? Или... перенесем на завтра? Признаться... я сейчас хотел бы быть рядом с женой!

– Поддерживаю Берта, - кивнул карианец, - После всего произошедшего... нам надо быть с Элей. Завтра прилетим и обо всем поговорим. К тому же... вам ещё ремонтом заниматься...

– Крейсер уже начал восстанавливаться...
– отстраненно заметил Сэмюэль, по прежнему стоя спиной к присутствующим.
– И да... вы правы... сегодня был трудный день... вас проводят туда, куда вы хотите... кто желает, может остаться здесь... на крейсере...

– Сэм, - Берт сжал плечо Главы, встречаясь с ним взглядом в зеркале, - Нам всем есть чего стыдиться... у тебя - ещё "цветочки", как говорит Эля... а вот как мне ей в глаза смотреть... наворотили мы все... Но всё равно - у всех нас всегда есть второй шанс! Всё у нас будет хорошо!

5. Часть пятая

Элеонора

Уффф...

Выплыла из сна, морщась от того, что голова словно чугунная. Сразу вспомнились обстоятельства моей внезапной "сонливости".

– Искин... Искин, гад, я не посмотрю, что когда-то ты был Правителем! Ты зачем меня усыпил? Это снотворное... оно же в молоко попало! А мне ребёнка сейчас кормить надо! Ты, вообще, о чём думал?
– Эля раздраженно завозилась в уютном коконе из пледа и одеяла, услышав недовольное кряхтение дочери и тянущую тяжесть в налитой молоком груди.

– Введённое средство разрешено для применения беременным и кормящим...
– сухо отозвался вконец разобиженный Искин, - Ваша дочь уже была искупана, и накормлена.... бионик сцедил у вас молоко... Я уже собирался вас будить для второго кормления.

Женщина открыла было рот, чтобы рассказать искусственному разуму всё, что она думает о его инициативе, но ... подумав и обматерив Искина про себя, решила - сейчас не время.

Потом отыграется...

А пока - молча приняла от бионика активную малышку и на некоторое время выпала из реала, поглощенная священным для каждой матери ритуалом кормления...

– К вам пришли супруги... пропустить?

– Да... и не надо больше спрашивать. Они вольны приходить-уходить , когда захотят.

– Ответ принят.
– совсем обиделся Искин.

***

Супруги вошли в спальню осторожно, словно на минное поле.

– Как вы тут ...
– Берт скользнул мне за спину, перегибаясь через плечо и осторожно целуя засыпающую дочку в лобик, - Поела? Грудь не болит?
– ласковые пальцы скользнули под рубашку, нежно сжимая грудь.

– Спасибо... хорошо...
– Эля побагровела от смущения.

А ещё от жаркого взгляда Мрака, который присев на кровать и бережно поглаживая малышку по волосикам, следил за действиями Берта.

Дочка, крепко заснув, отпустила сосок, и теперь именно на нём сконцентрировалось внимание обоих мужчин.

– Прости, милая... вчера столько всего случилось... прости, что оставили тебя одну... И кстати, а где инкуб?
– Берт оперся подбородком на Элино плечо, обдавая ушко горячим дыханием и шелковым касанием нервного языка.

Первой реакцией молодой матери было дикое смущение. Эля сжалась, не зная - как реагировать на поведение Берта. Ранее он никогда не вёл себя в её присутствии столь раскованно и ... по-супружески!