— Что ты имеешь в виду?

— Ничего, — отмахнулась Лизка, довольно резко, словно жалея о неосторожно брошенных словах.

— Но ты сказала… но ведь секс — это… — Дарина поняла, что краснеет, никогда раньше она не обсуждала с кем-либо интимную жизнь.

— Это просто секс, — продолжила за нее Лиза. — Все эта такая ерунда, — Лиза старалась говорить все также легко и непринужденно, но голос ее подвел, дрогнув на последнем слове.

— Лиз, а ты сейчас о ком-то конкретном, или.

— Или, — отрезала Лиза, круто выворачивая руль, под сигналы возмущенных водителей.

— Ты что творишь, ненормальная, мы же чуть в аварию не попали, — закричала Дарина.

— Не истери, ничего бы не случилось.

Дальше они ехали молча, оставив Дарину у подъезда, Лиза уехала по делам, а Даря еще долго думала над словами сестры.

— Дарь, земля вызывает Воронцову, ты здесь? — не успокаивался Вадик, и остальные подключились, — ну так что, каков секрет? — хмыкнул парень.

— Мозги, — довольно резко отозвалась Дарина.

— Чего?

— Мозги, просто у меня они есть и работают.

— Ну да, а еще мама… — начала было Кира, но в этот момент вернулся с напитками Кит и девушка тотчас же умолкла.

«Стерва» — подумала Даря.

— Твой сок, Лись, — Кит подвинул к Дарине стакан с апельсиновым соком.

— Надеюсь, он хотя бы с водкой? — вновь вставила свои пять копеек Кира. — Или ты у нас снова трезвенница?

Дарина ничего не ответила, Кит же недовольно глянул на подругу.

Тут кто-то из ребят предложил пойти потанцевать, предложение встретили всеобщим восторгом, и вся компания дружно ринулась на танцпол. Дарине не слишком хотелось танцевать, но сидеть одной хотелось еще меньше.

— Расслабься, Лись, ты сама не своя, — прижавшись сзади, Кит бережно обнял Дарину, двигаясь с ней в одном ритме.

Легко сказать, расслабься, как тут расслабишься, когда каждая клеточка тела кричит о том, что она натворила. Но Дарина все же попыталась, прикрыв глаза, она откинула голову на грудь Кита и начала плавно двигаться, стараясь ни о чем не думать.

А потом случилось что-то совершенно непонятное, какая-то возня, и вот она уже не в объятиях Кита, а руках совершенно другого мужчины. Знакомый запах ударил в ноздри и Дарина в ужасе распахнула веки.

— Домой, сейчас же, — прошипел Демьян, крепко удерживая сестру.

— Отпусти ее, — вмешался Кит и Дарина вздрогнула, она знала своего брата и знала на что тот способен. При желании Демьян мог справиться с десятком взрослых мужчин, его этому учили с детства.

— Пусти, — она попыталась вырваться.

— В таком виде ты больше здесь не останешься, — припечатал брат, и обратился к Киту, — а ты не лезь в семейные дела.

Дарина окончательно впала в бешенство. Семейные дела? А целовал он ее и в трусы залезть пытался тоже, наверное, по-семейному. По-братски. Зашипев, девушка вцепилась ногтями в руку брата, но это не возымело совершенно никакого эффекта, напротив, Демьян каким-то немыслимым образов в два счета стянул с себя пиджак, накинул его на плечи Дарины и закинув девушку на плечо, понес из клуба прочь.

— Опусти меня на пол, придурок.

Дарина царапалась, извивалась, колотила брата кулаками везде, где только доставала, но тому и дела не было до ее потуг, он наверняка даже ничего не чувствовал. Посреди длинного коридора, Демьян наконец поставил Дарина на пол, но не успела она и шагу сделать, да что там, она даже подумать ни о чем не успела, как Дема схватил ее за руку и потащил к выходу.

— Отпусти меня, слышишь, — Дарина упиралась ногами, впивалась длинными ногтями в кожу этого гада, а он словно не чувствовал ничего, тащил ее прочь из клуба, словно она его собственность.

— Прекрати, — раздраженно произнес брат, продолжая путь. Длинный коридор сменился просторным холлом, а тот в свою очередь улицей.

Демьян наконец ослабил хватку, и Даре удалось вырвать руку из цепкого захвата. Кожа на запястье покраснела и пекла, наверняка синяки останутся.

— Как ты смеешь вообще! Ты позоришь меня перед друзьями! — сейчас девушка ненавидела его пуще прежнего, всем своим сердцем ненавидела. Смотрела на него и понимала, что не видела бы его еще столько же. Зачем только вернулся.

— Ты позоришь себя своим видом, — он прошелся по ней взглядом, заостряя внимание на подоле платья. — С каких пор ты так одеваешься?

Он был зол, Даря по глазам видела, по заигравшим на скулах желвакам, по сжатым кулакам. А чего злится? Это она злиться должна. Он бросил ее! Бросил и уехал, а она не жила потом долгие месяцы, существовала только. Ему все равно было. А теперь вернулся и приказы раздает. Гад такой!

— Не твое дело, ты потерял право голоса в тот день, когда ты уехал, можешь возвращаться к своей этой…кто там у тебя.