— И ваша девушка будет не против?

— Кто ее будет спрашивать. Не отвлекайся.

— Хорошо.

***

Переодеваю халат, обувь и быстро накидываю на себя кофту. Беру истории со стола и иду к выходу.

— А проверять вы не будете?

— Нет, я тебе доверяю, если что вырвем твой дневник и вклеим новый, в лечении все равно ничего не менялось. Или ты что-то меняла?

— Нет, конечно.

— Ну вот и славно, давай быстро переодевайся, — беру мобильник и выхожу из ординаторской.

Кладу истории на пост, вешаю минутную лапшу на уши дежурящей медсестре, и так и не увидев Марину, иду обратно.

— Ты чего такая медлительная? — налетаю на нее около двери.

— Извините, на туфлях застежка не хотела застегиваться.

— Извиняю, пойдем, — пропускаю Марину вперед, а сам смотрю на ее туфли. Какие к черту туфли, если она всегда в кроссовках?! И вместо куртки- плащ. Нет, так ей определенно лучше, не такая коротышка. — Марина, — поворачивается ко мне. Точно губы накрашены. Вот это с чего вообще?! — Можно нескромный вопрос?

— Если тема касается членов, то нет.

— Нет. Зачем ты накрасила губы? — вызываю лифт и жду ее ответа. Вот на хрена я это спрашиваю?!

— Это гигиеническая помада с эффектом блеска. У меня губы трескаются. К чему этот дебильный вопрос?

— Банальное любопытство.

Выходим из лифта и проходим через пропускной пункт. Подходим к машине, где Карина уже ждет меня под зонтом.

— Озеров, ты охренел?! Я жду тебя уже две минуты, дождь идет.

— Не сахарная, не растаешь. Марина, садись, — открываю ей заднюю дверь.

— А это кто?! — с возмущением интересуется Карина.

— Мой ординатор, отвезем ее домой, так как по моей вине я ее задержал. И не ори.

— Озеров! А что с твоим носом?! У тебя там кровь.

— Я сказал не ори и сядь в машину, это боевая травма, полученная от разъяренного больного, — открываю Карине дверь, та с возмущением закрывает зонтик, но все же пристраивает свою задницу на сиденье. Обхожу машину и сажусь на свое место. — Ну что поехали, девочки.

Зачем я села в машину-не знаю. В идеале нужно держаться от него подальше, ибо доверия он не вызывает от слова совсем. Хотя тут я вру, как врач он хорош, частенько меня это даже раздражает, в моем понимании такой красивый мужчина не может быть нормальным врачом, это же типичный нарцисс, который кроме как самолюбованием, ничем другим заниматься не может. Но нет, оказывается может, что и делает с успехом. Доверия он не вызывает не как врач, а как человек, в частности мужчина. А пошлые шуточки еще больше подливают масло в огонь. Временами мне кажется, что он переспал со всеми женщинами на отделении, да даже санитарки до сорока смотрят на него так, как будто знают цвет его трусов. И я не удивлюсь, если и с ними он спал. Отвратительный мужчина, хотя чего греха таить-жуть какой красивый. А когда улыбается, к моему стыду, у меня что-то екает, кажется, теперь я понимаю эту дурацкую фразу про тех идиоток, у которых подкашиваются ноги. Ну уж нет, такой омерзительной я не буду, главное во время себя приструнить. Еще не хватало запасть на смазливого мужика, чтобы влюбиться и забить на все. К чему тогда бессонные ночи, общежитие, учеба и работа, если этой влюбленностью я могу все испортить в одночасье?

— Девушка, а вы ко всем несвободным мужчинам садитесь в машину, чтобы вас просто «подвезли»? — поворачивается ко мне брюнетка.

— Нет, только к тем, у кого красивая и дорогая машина, и кто обладает привлекательной внешностью.

— Что ты сейчас сказала?!

— Ровно то, что вы услышали, а если страдаете глухотой могу повторить.

— Марк, ты ничего не хочешь мне сказать?! — дергает за рукав бедного Марка брюнетистая истеричка.

— Нет, Карина, я медитирую. Марина прекрасно составит тебе компанию, у нее очень хорошо работает язык, она прекрасный собеседник. Я даже тебе завидую, — смотрит на меня в зеркало заднего вида и подмигивает. Отворачиваюсь к окну и смотрю на вечерний город. Все-таки хорошо иметь свой автомобиль и быть себе хозяйкой, не стоять в метро на одной ноге в час пик и не вкушать зловонные ароматы близстоящих людей. Уж лучше сидеть в своей машине и пережидать пробку в комфорте. Когда-нибудь и у меня будет своя машина, но только своими силами.

— Ну и кто у нас глухой, Марина, — специально подчеркивает мое имя. — Я, кажется, с тобой разговариваю? — поворачиваю голову на голос истеричной мадам и в который раз не понимаю, как мужчины выбирают себе в спутницы таких дур. Ведь кроме удовлетворения физиологических потребностей с ней еще и нужно о чем-то разговаривать.

— Если не уверены, что разговариваете со мной, надо перекреститься. Я очень извиняюсь, но я устала за сегодняшний день, мне хочется просто смотреть в окно и наслаждаться тишиной. К тому же, Карина, у вас не очень приятный для моего слуха голос. Не люблю пищащие нотки. Так что простите, собеседник из меня никакой.

В окно смотреть не получилось, я просто не смогла не повернуться и краем глаза не смотреть на возмущения этой идиотки, сказанные уже в адрес моего куратора. Господи, неужели она не понимает, как глупо выглядит? А еще больше удивляет то, что ему это все определённо нравится. Сначала он хотел столкнуть нас лбами, а теперь улыбается от воплей своей истерички в свой адрес. Экстремал недоделанный. Зачем я вообще на него смотрю? Подумаешь красивый, вон Дмитрий Александрович тоже очень даже ничего и посерьезнее будет. Дура! Он кажется просек, что я уставилась на него.

Конец ознакомительного фрагмента.