— Ты куда? Эй, Вик? Вика?

Сжав кулаки, шла по коридору. В ушах шумела кровь, сердце отстукивало удары в такт шпилькам, разбивающим керамогранит на полу. Пока мы сидели в приёмной, совещание закончилось, и народ потянулся на обед.

Распахнула дверь и пробежала глазами по залу. Вот, ты где, рыжая тварь, ну, сейчас получишь. Думаешь, нашёл девочку-терпилу для битья? Чёрта с два!

Красная пелена застлала всё вокруг, пока я шла мимо столиков и людей с подносами. Многие оборачивались на меня, хихикая и разве что пальцами не показывали. Ну, конечно, этот гад ведь снимал меня, и теперь я звезда холдинга. Ну, погоди, урод, в одиночку мне на сцене скучновато!

Смирнов сидел за столиком вместе со своими дружками-инженерами. Они все вместе склонились над его смартфоном и ржали. «Скинь мне». «Давай на ютуб зальём». «Тупая секретарша, смотреть всем, ржака».

— Смешно тебе? — оперлась ладонями на их стол и нависла над Смирновым, намеренно вываливая своё декольте ему прямо в лицо.

Смешки моментально стихли. Парни уткнулись в свои тарелки. Смирнов облапал глазами мою грудь и оскалился:

— Мы тут хотели узнать с парнями, — кто-то рядом хихикнул в кулак, я прищурилась, не сводя глаз с рыжего, — подробнее, про смазку для слоепучего поршня…

Резко взмахнула рукой, и тарелка борща опрокинулась на рубашку, пиджак и брюки шутника. Со всех сторон раздался мат. Парни повскакивали со своих мест. Смирнов пытался отряхнуть с себя красный бульон, капусту и свёклу, не забывая крыть меня ругательствами.

Воспользовавшись тем, что тот занят одеждой, подцепила со стола модный смартфон последней модели и процедила:

— Значит, любишь ржаку и тупые приколы, да?

Надо было видеть, как рыжий изменился в лице! Бедняга весь побледнел и принялся заикаться:

— Не трогай! По… положжжи! Не вздумай слышишь?

Краем глаза заметила, что нас снимают. Вот, что за народ? Нет бы заступиться за недоумка, попытаться нас помирить — куда там, никому нет дела, все повключали камеры, чтобы записать продолжение разборок.

— Проси прощения, урод! — я сжала в руке его телефон.

Смирнов тоже заметил камеры в руках у коллег, это добавило ему храбрости и стало ошибкой.

— Пошла ты, тупая шлюха!

В следующую секунду со всей силы швырнула его телефон об пол. Смартфон жалобно треснул, а я принялась остервенело добивать кусок пластика каблуком.

Рыжий взревел и кинулся на меня. Я приготовилась кромсать его лицо ногтями. Мы вот-вот должны были сцепиться, как вдруг передо мной из ниоткуда возникла широкая мужская спина, которая заслонила от разъярённого Смирнова.

— Никита, успокойся! — Илья оттаскивал прочь рвущегося ко мне Смирнова. — Помогите! Держите его!

— Пусти меня, пусти! — громко кричал тот, пытаясь вырваться. — Ты видел, что она сделала? Пусти, дай я заберу телефон!

Теперь Смирнова удерживали трое парней, но тот продолжал вырываться. Я брезгливо скривилась и небрежно пнула в его сторону то, что осталось от мобильника.

Смирнов дёрнулся и упал на колени, дрожащими руками поднял разбитый телефон, затем ненавидяще посмотрел на меня и прошипел:

— Собирай вещи, дрянь. Считай, ты здесь больше не работаешь.

— Идём, Вик, — Илья дёрнул меня за рукав, но я продолжала смотреть на рыжего, словно загипнотизированная. — Вика, пошли.

Я же не могла сдвинуться с места. Кого-то он мне сейчас напомнил. Этот взгляд. Давно никто не смотрел на меня с такой лютой ненавистью. А, ну да, точно. Вспомнила.

Дала увлечь себя из столовой. Илья вёл меня за руку прочь по коридорам. Наконец, когда мы оказались в коридоре перед приёмной, он обернулся и сказал:

— Ты что там устроила? С ума сошла?

— Ты же знаешь, что он сделал!

— Ну, и что с того? Забыла, где находишься? Ты же не в начальной школе, Вик, я просто в шоке с тебя! Взрослые люди так себя не ведут!

— А так, как эта рыжая мразь — ведут? — зло прошипела в ответ и выдернула руку. — Отстань от меня! Обойдусь без нотаций!

Прошла и плюхнулась в своё кресло, сердито сцепив руки на груди. Илья вздохнул и сказал:

— Молись, чтобы Смирнов не побежал жаловаться Аристову. Денис Александрович точно тебя уволит за такое, сто процентов.

В груди на секунду шевельнулось неуместное сожаление, но я тряхнула головой, призывая обратно обиду и злость: ну и ладно, ну и хорошо!

Несколько минут мы с Ильёй сидели в молчании. Он что-то печатал. Я гипнотизировала монитор, не видя толком, что на экране.

Смирнов прошёл через приёмную размашистым шагом, держа в руке лист бумаги. И, прежде чем Илья или я успели сказать хотя бы слово, скрылся за дверью финансового директора.

Илья обернулся на меня, и столько сочувствия было в его глазах! Поджала губы и попыталась открыть какой-то документ. Бесполезно, не могу думать ни о чём, кроме того, что сейчас происходит за дверью.