— Нет, постой. Не надо полиции, — она помотала головой, — пусть он просто уйдёт. Просто уйдёт. В память о Феликсе… я не хочу… не могу иначе…

Несколько секунд молчали. Просто смотрел на неё и понимал всё без лишних слов.

— Хорошо, — сказал ей тихо.

Вернулся к Митьке, сел рядом с ним на корточки и щёлкнул пару раз пальцами перед его глазами, заставляя сфокусироваться. Убедившись, что он смотрит на меня, отчётливо сказал:

— Будь моя воля, отправил бы за решётку. Но Вика очень просит тебя отпустить, а желание любимой женщины, — на этих словах взгляд Митьки остановился, — тем более, носящей под сердцем МОЕГО ребёнка, для меня закон.

Митька зажмурился, с силой сжал переносицу и затряс головой из стороны в сторону:

— Чёрт, Дэн, только не ты! — простонал он обречённо. — Сначала она забрала отца, теперь тебя? Нормально это, а? Скажи мне, что это не так, скажи…

Внимательно смотрел на него, и не понимал, как этот человек мог казаться всё это время нормальным. Столько всего пережито вместе, столько общих воспоминаний, и такая жесть. Вздохнул и сказал:

— Послушай меня очень внимательно. Сейчас ты встанешь, выйдешь отсюда, и через десять минут тебя здесь не будет. Плевать, как ты это сделаешь. Не успеешь — я вызываю полицию. Потом сядешь в свой сраный самолёт и свалишь в свой сраный Лондон. И никогда больше, ты слышишь меня? Никогда больше ты не появишься в этом городе.

Митька молчал. В этот момент мы оба понимали, что дружбе конец. Наклонился к его уху и процедил:

— Ты был прав.

— В чём?

— Теперь и я весь мир готов порвать за них! Потому что они — это самое ценное, что у меня есть. Никогда не вставай у меня на пути, ты меня понял?

— Да, — прохрипел Митька, глядя на меня как-то по-новому.

— Тогда проваливай.

Бывший друг встал, хватаясь за стену, и побрёл к выходу, пошатываясь и держась ладонью за слипшиеся от крови волосы на затылке. Уже на пороге оглянулся и буркнул в сторону Вики:

— Спасибо.

Дверь за ним закрылась, и я медленно повернулся к женщине, к которой у меня было много вопросов. Очень много вопросов.

Вика.

Когда за Димой закрылась дверь, почувствовала облегчение и странную апатию. Будто все силы покинули, будто исчерпала все эмоции до донышка. Устало стянула с плеч полотенце и промокнула им влажные волосы. Вот, козёл, подумала грустно, всю укладку испортил.

Вздрогнула, когда Денис опустился передо мной на колени. Его руки скользнули по моим бёдрам. Какое-то время мы просто смотрели друг на друга, затем его ресницы дрогнули и он спросил:

— Почему? Почему сразу не сказала?

Я отвела взгляд и дёрнула плечом:

— Зачем? Чтобы ты дал денег на аборт?

Нахмурился на секунду, потом его лицо осветилось пониманием. Очевидно, вспомнил, как брякнул это в ресторанчике Териберки.

— Чёрт, вот оно что, — он покачал головой и поднял виноватый взгляд. — Вик, но там же речь шла не о тебе.

— Какая разница?

— Огромная. С тобой всё иначе! Всегда было, ты же знаешь!

— А что я знаю? Что ты ненавидишь меня со школы?

— С чего ты взяла?

— Тот вечер, когда ты подрался с Орловым…

— Боже, мы были детьми, столько лет прошло! Ты серьёзно думаешь, что мне нечем было заняться, только ненавидеть вас? Да и за что? За глупый детский прикол? Хрен бы с ним!

— Но… — посмотрела на него растерянно, — но ведь ты из-за этого даже ушёл из школы!

Бровь Дениса поднялась, затем он тепло улыбнулся:

— Вика, милая, я ушёл из школы, потому что отцу, наконец-то дали визу, и мы смогли уехать в Англию. На самом деле, я вообще не должен был с вами учиться, это была случайность, задержка в оформлении документов. Но как только они были готовы — мы уехали. Вот и всё.

— Боже, а мы все думали…

— Нет, — Денис покачал головой. — Ты здесь ни при чём, ни ты, ни кто-то ещё.

— Но, — бросила ему последний аргумент, — ты не любишь детей, терпеть не можешь младенцев, я сама видела!

Денис удивился:

— А почему я должен любить чужих орущих детей? Для этого у них свои родители есть!

Его руки впервые погладили мой живот. Он коснулся его губами и прошептал:

— А я буду любить наших с тобой. Кстати, кто там в домике?

— Я не знаю, — прошептала сквозь слёзы и всхлипнула. — Меня спросили на УЗИ, хочу ли я знать, а я… я испугалась и сказала, что не хочу.

— Значит, это будет сюрприз. Почему ты плачешь? — он нашёл мою руку, внимательно рассмотрел и поцеловал ладонь.