Шрифт:
Путь был недолгим и молчаливым. Лида ругала себя за слабость перед этим мужчиной. Ей надо было оттолкнуть его, прогнать, высказать своё презрение, но она не смогла.
«Я всего лишь слабая женщина, - оправдывала она себя. – Женщина, которая хочет любить и чувствовать ответную любовь», - а её разум нашёптывал, что Кирилл не тот мужчина. Он брат Ольги, наглой разлучницы. А разве брат такой вертихвостки может быть порядочным?
«Жигало, который соблазняет старух», - на этом настаивал Дима.
«Да, - неуверенно входила она в кафе, заставляя себя быть спокойной, - я должна прогнать его. Жигало – мне не подходит. Может и со мной он играет, как с другими», - её передёрнуло только от одной мысли, что Кирилл соблазнял других женщин… Соблазнял ради денег. Ради другой женщины.
Кирилл крепко сжимал руку Лидии, чувствуя, как она подрагивает в его ладони. Холодная.
Он подбирал слова, чтобы объяснить… Оправдаться…
Не было слов, чтобы объяснить и оправдаться за свою никчёмную жизнь… за счёт других женщин…
В кафе было тихо и немноголюдно. Кирилл выбрал самый дальний столик в углу у окна.
– Пойду, сделаю заказ, - произнёс мужчина.
– Да, - отвела взгляд Лида. Она боялась. Боялась опять попасть под гипнотический взгляд Кирилла.
«Будь решительна и непреклонна, - продолжала она настраивать себя. – Нечего вестись на сладкие речи Кирилла».
Мужчина поставил на стол поднос с двумя чашками кофе и четырьмя булочками с корицей.
– Спасибо, - поблагодарила Лида, продолжая избегать смотреть ему в глаза.
– Лида, - он сел напротив и накрыл её ладонь своей, сжимая. – Я должен тебе всё объяснить.
– Нет, - вытянула свою руку из его, пряча под стол, - ты мне ничего не должен.
– Я люблю тебя, - просто произнёс он. – Люблю и не хочу потерять.
– Это жестоко, - она хотела вскочить со стула, но ноги не держали её. – Жестоко играть чужими чувствами.
– Я не играю, - тихо ответил он. – Я люблю тебя.
– Нет! – воскликнула она. – Не надо, иначе я не смогу сказать то, что должна.
– Вот и не говори ничего. Дай мне шанс. Нет. Дай нам шанс. Шанс быть счастливыми.
– Глупо, - вздохнула она. – Глупо фантазировать о счастье.
– Лида, я…
– Кирюша, мальчик мой, - рядом с мужчиной возникла женщина «без возраста», но явно за сорок. Она была стройной, в облегающем дымчато-розовом платье, которое обтягивало все сильно выпирающие части её тела. Стрижка, укладка, макияж. Лицо, как маска, от чрезмерного применения косметической хирургии. – Какой сюрприз, - её розовые длинные ноготки, прошлись по плечам мужчины. – Давненько не виделись.
– Софья, - сглотнул Кирилл, переводя взгляд на Лиду.
– Прости, Котёнок, - улыбнулась его знакомая, - не смогла пройти мимо. Я здесь со своим Барсиком, - махнула рукой в сторону столика, за которым сидел молодой мужчина, спортивный, холёный.
– Простите, - Лида поднялась из-за стола.
– Лида, - дёрнулся Кирилл, - это…
– Не то что я думаю, - улыбнулась она. – Я так и поняла, - и не оборачиваясь направилась к выходу.
Кирилл сбросил руки Софьи и побежал за любимой.
«Как интересно, - усмехнулась женщина, возвращаясь к своему кавалеру, - и у Котёнка есть сердце».
Глава 81.
В обществе, в котором всё подвластно шуршанию денег и радостному писку пополнения банковского счёта, любовь подвергается истерии купли-продажи. О ней мечтают, её желают, ей восхищаются… И ей торгуют… Умело, грязно, беспощадно, без зазрения совести, теша своё эго, притворяясь, обманывая и обманываясь… Но расплачиваясь хрустящими бумажками и цифрами банковского счёта, все забывают о том, что главный удар получает сердце: и того, кто покупает любовь, и того, кто продаёт её…. Оно черствеет и ожесточается…
Ольга, дрожа всем телом, робко вошла в палату. Первый, кто попался ей на глаза – это Дима. Бледный с чёрными кругами под глазами. Он осунулся, его тело потеряло упругость, силу. Тонкая трубочка системы вливала в мужчину лекарства из большой бутыли, что висела на специальном приспособлении.
– Проходите, - пригласила медсестра, грустно улыбаясь, понимая смятение молодой женщины. – Он очень ждал вас. Весь извёлся.
«Негодяй, - вспыхнуло лицо Ольги. – Клялся в любви мне, а ждал Лидку. Не удивлюсь, если он планировал всё на неё переоформить… А чем я хуже? Жила с ним, ублажала по первому требованию…»