Шрифт:
– Так ты решил ей потворствовать, - поставила руки в боки. – Ты… Ты… Решил предать меня, своего отца…
– Я не хочу скандалов и склок. Пусть потешит себя.
– Ох, Саша. Какой ты наивный.
– Поживём увидим. Мне, знаешь ли, не хочется ломать голову над вашими проблемами. А матери скажу, хочет встречаться с этим, - поморщился и потёр плечо, - пусть не приводит его сюда. И проверится. Мало ли он какой заразой наградить её может, если верить всему, что о нём ты рассказала.
– Я от Димы узнала. А он от Ольги. И Лидка знает, и всё равно…
– Тогда вообще волноваться не стоит, - перебил её Саша, вздохнув с облегчением. – С таким отвратительным типом она никогда не свяжется. Пойду, извинюсь перед ней, что ли… Вот поэтому я и не хочу в ваши склоки ввязываться. Только и делаете, что мной манипулируете.
Парень посмотрел на чашку с давно остывшим чаем: «Думать надо, Санёк, - пожурил он себя. – А то, действительно, как маленький. Но матери всё равно скажу, чтобы поскорее Кирилла этого бросала. Подразнила отца и хватит. А мужчина ей не нужен. Никакой. Ни молодой, ни старый, ни ровесник. Мне отчим не нужен, я и с отцом не хочу никаких дел иметь. Мне её одной вполне хватит».
«Вот дурень, - смотрела вслед внуку Кристина Олеговна. – Однако, - поспешила в комнату сына, - надо срочно Ольге позвонить и сообщить, что её братец тут выкинул. Ох, чую, накроется весь её план медным тазом. Не нравится мне Кирилл. Ох, не нравится. Он свою игру ведёт. Не может же он серьёзно влюбиться в Лидку. Или может?»
Глава 95.
Лёд на душе когда-нибудь растает. Он смоет с души всю боль, что не давала жить и дышать. Но, как говорится, свято место пусто не бывает, а потому в сердце вспыхнет острая необходимость заполнить освободившиеся «кубометры» любовью, надеждой, верой… Память коротка? Или желание обрести счастье затмевает разум? Трудно ответить, как и невозможно предугадать, как быстро иссякнет вера, когда разобьётся надежда и чего стоит ожидать от любви: новой боли или неземного счастья.
Саша вошёл в комнату и обнаружил мать скрюченную в кресле. Она обхватила ноги руками, спрятала лицо в коленях и тихо плакала, раскачиваясь из стороны в сторону.
– Мама, - прохрипев, присел перед ней на корточки парень.
Он ждал, что она посмотрит на него, но женщина не сделала этого.
– Ладно, - вздохнул Саша. – Я пришёл извиниться за свои грубые слова.
Лида подняла голову, вытерла красные глаза:
– Извиняйся, - выдохнула, шмыгнув распухшим носом.
– Ну, прости, что ли, - пробурчал Саша. – Но если бы ты сразу сказала, что просто мстишь отцу, - поднялся, - то всего этого бы не было.
Женщина побледнела:
– Саша, сынок, ты видел, чтобы я кому-нибудь мстила в своей жизни?
Молодой человек замялся:
– Нет, - ответил он и нахмурился. – Нет, нет, нет! – воскликнул. – Только не говори, что ты втюрилась в этого Кирилла. Он же… прости Господи… только не в юбке… Разве ты не знаешь, что он занимается охмурением таких старушек, как ты. Отчаявшихся домохозяек.
«Я – старушка, - сердце матери ёкнуло от слов сына. – Отчаявшаяся домохозяйка…»
– Саша! – теперь воскликнула Лида, поднимаясь с кресла. – Не этому я тебя учила.
– Не этому! – вспыхнул парень. – Конечно, не этому. Но быть к негодяю добреньким, я не собираюсь. А ещё не хочу оказаться с голым задом на улице. Он же оберёт тебя до нитки.
Лида открыла рот, подбирая слова.
– Я думал, что ты умная женщина. Решила отомстить отцу. Заставить его пожалеть, что он бросил тебя. Вильнуть хвостом, так, кажется, говорят. А ты… действительно, клюнула на этого Кирилла?
– охнул он.
– Да на нём же пробу негде ставить!
– Тебе-то откуда это знать?
– Мне бабушка рассказала.
– И здесь без Кристины Олеговны не обошлось.
– Она волнуется за тебя.
– Не смеши меня, - всплеснула руками Лидия.
– Мама, - схватил её сын за плечи, встряхивая, - опомнись. Пока не поздно. Да и зачем нам с тобой кто-то третий? Вспомни, нам же хорошо было вдвоём. Мы – команда! Я поддерживаю тебя, ты - меня. Будем так жить и дальше.
– Ты решил не жениться? – прищурила глаза мать.
– Ну, почему же, - удивился он. – Когда-нибудь. В будущем. Может быть.
– И будешь жить с семьёй здесь? Вместе со мной? – продолжала задавать неудобные вопросы.
– Почему, сразу, здесь. Думаю, что мы продадим наши комнаты. Мне купим квартиру, а тебе комнатку в коммуналке.
– То есть ты всё уже распланировал? – скрестила она руки под грудью.
– Жить надо сейчас, - пожал он плечами. – А вообще, есть у меня ещё один вариант.
– Какой? – стало интересно матери. Она опустилась в кресло, продолжая скрещивать руки на груди.
– Ну, - Саша засунул руки в карманы, скосив глаза на розы, которые мать ранее подняла с пола на стол. – Ты не выбросила их! – перекосило его лицо злостью.