— Что, тяжёлый день? — заметила она.

Я скользнул по ней взглядом; официантка выглядела очень даже ничего. Пожалуй, она одна в этом заведении не оставляла ощущения потасканности и заштатности. Дочка владельца или что-то в этом роде? Иначе бы она не пошла сюда работать, зуб даю.

— А что, — усмехнулся я в ответ, поднимая кружку, — по мне видно?

Она чуть повела головой.

— Ну… в такое время немногие заказывают фильтр.

Я кинул взгляд за окно. Пока то, сё, пока я добрался до этих окраин — снаружи уже совершенно стемнело.

— А что так? Не по этикету? — я отхлебнул кофе. Сносный; не шикарный, ну и чёрт с ним.

— У вас по лицу видно, как вы вымотались, — отозвалась она. — А в таком состоянии… уже не до этикета.

Я улыбнулся и отпил ещё раз. А даже ничего, пить можно.

— Ну, раз так… то можно сразу и второй сюда принести.

— Ого! — рассмеялась официантка. — А я-то думала, это у меня проблемы.

Скрип двери и звон висящего над ней колокольчика возвестил о новых посетителях. Ого. Кавадзаки не заставил себя долго ждать…

А, нет. Это был не Кавадзаки. Обернувшись, я наблюдал, как в распахнутую дверь вваливается компания из пяти патлатых неформалов в рваных джинсах и чёрных жилетках.

— Слышь! — заорал с порога один из них, украшенный полуметровым ирокезом. — Пиво есть? Холодное чтоб было, бл*!

За последний десяток лет субкультуры рождались и умирали прямо на глазах, сменяя друг друга с завидной регулярностью — просто чтобы вернуться снова спустя какое-то время. Вот и сейчас я не понимал, значила ли одежда этой шпаны, что они панки, или же несёт в себе какой-то мутный постмодернистский посыл на эту тему.

Что бы они там не хотели сказать своим внешним видом, пока что было ясно только то, что быдло они то ещё.

— Конечно-конечно! — официантка, вежливо улыбаясь, тут же метнулась за стойку. — Только сначала посмотрю на ваши паспорта.

— Чи-и-иво? — сморщился «ирокез». — Херни не неси. Для тебя я достаточно взрослый, малая!

Он рассмеялся, и четверо приятелей тут же подхватили этот смех, больше похожий на гиенье ржание. Ещё один тип, пониже ростом, отделился от пятёрки и с силой дёрнул за ручку холодильника с пивом; разумеется, тот был заперт.

— Открывай, б*я! — третий тут же пнул холодильник.

Я спокойно отпил кофе из чашки.

— Успокойтесь! — официантка пыталась урезонить толпу гопников. — Без паспорта алкоголь не продаём, а если будете шуметь, я полицию вызову!

Новый взрыв гогота не заставил себя ждать.

— Смелая куколка, бл*ть! — прокомментировал «ирокез». — Чё, правда вызовешь? Или шутишь? А?

…я громко, протяжно вздохнул.

Разумеется, это тут же не осталось без внимания.

— А ты чё развздыхался тут, лошок? — тут же повернулся ко мне низкорослый. — Чё, проблемы какие-то? Не устраивает чё-то?

Я ещё раз отпил кофе.

— Да, есть одна проблема, — спокойным голосом сообщил я.

— И чё? И какая? Ты скажи, бл*!

— Вот эта милая девушка, — я кивнул в сторону официантки, — сказала, что я выгляжу уставшим. Но… она ошиблась. Я не уставший. Я чертовски за*банный.

Развернувшись к гопоте, я машинально потёр запястья; на тех ещё до сих пор виднелись красные следы от верёвок.

— А когда я чертовски за*бан, мне помогает всего одна-единственная вещь — дешёвый, горький, как судьба ваших мамаш, кофе, — продолжал я. — И вот сейчас вы, толпа придурков, мешаете мне его пить. Так что да, у меня есть проблема.

— Ууу. Чё, правда? — теперь вперёд выступил «ирокез», отпихнув с дороги коротышку. — А эт точно проблема? А может, ты ещё подумаешь, а?

Он дёрнул вверх майку; та задралась, и я увидел торчащий из-за резинки трусов ствол.

Мило.

— Да ну? — отозвался я.

Раздался громкий механический писк.

— Эй, я открыла холодильник! — официантка говорила громко; её голос сильно дрожал. — Берите пиво и валите. Пожалуйста!

— Ну! — громко заржал «ирокез», пряча пистолет обратно. — А сразу так чё, нельзя было?

Коротышка и ещё один его приятель деловито выгребали из холодильника всё пиво, что там было. Набрав полные руки запотевших бутылок, громко ржа, они развернулись, чтобы уйти…

— Кхе-кхе, — заметил я. — А вы ничего не забыли, случаем?

— Чё?! — вытаращился на меня главарь, вновь хватаясь за край майки. — Ты чё, не понял чё-то?

— Деньги, — пояснил я, отпивая ещё кофе. — Вам пояснить, как работают кафе? Это не паперть, здесь милостыню не подают. Заплатите за то, что взяли.