– Ты наелся дёгтя? – спросил поджидавший его Лис-с-горы, когда Господин-с-горы вернулся обратно.

Господин-с-горы подумал, что не стоит говорить правду. В Дао Лисы не было ничего подобного. Поэтому он взял кисточку и намарал на листке клёна: «Выгнать паразитов». Он знал, что звери едят горькое, чтобы прогнать из желудка поселившихся там червей. Пусть уж Лис-с-горы лучше думает, что его одолели паразиты. Лис-с-горы фыркнул что-то себе под нос, сунул руку в рукав и вытащил из него небольшой мешочек, пряно пахнущий петрушкой, полынью и ещё разными травами.

– Завари себе чай и пей, – велел он, кинув мешочек Господину-с-горы, тот поймал передними лапами. – Хватило же ума сварить дёготь…

Лис-с-горы ушёл, продолжая фыркать себе под нос. Господин-с-горы вздохнул с облегчением.

Ничего не произошло. Господин-с-горы думал, что как только пилюля переварится, так сразу и начнёт отрастать отгрызенный хвост. В тех книгах, что он некогда читал, уверяли, что эффект от пилюли моментальный.

Господин-с-горы просунул хвост между лапами и придирчиво его осмотрел. Лисы-слуги тогда постарались, подлатали его на славу, и выглядело как пусть и коротенький, но всё же самый настоящий хвост, только без лисьей белой или чёрной кисточки на конце. Хвост нисколько не изменился. Господин-с-горы был разочарован: усилия по приготовлению и проглатыванию пилюли пропали даром. Он почесал лапой за ухом, размышляя. Ничего не поделаешь, придётся отращивать хвост медитацией.

Полагая, что процесс этот будет долгий, Господин-с-горы подтащил подушку и уселся на неё в позе лотоса. В некое подобие позы лотоса, если уж начистоту, всё-таки он был лисой, а не человеком, и конечности у него гнулись не так хорошо, как хотелось бы. И он принялся медитировать, медитировать, медитировать…

По счастью, пошли дожди, и ему не нужно было поливать персиковое дерево, так что он мог полностью посвятить себя медитации.

Изредка он поднимался с подушки и заглядывал себе за спину, чтобы проверить, не вырос ли ещё один хвост. Не вырос ни через неделю, ни через две. Зато Лисье пламя внутри окрепло и прибавило себе пару языков за время медитации.

Господин-с-горы был раздосадован. Он всё делал правильно и даже научился чувствовать огрызок хвоста как часть себя, но хвостов это ему не прибавило. Он насупился и поскрёб голову лапой.

Лис-с-горы, который в очередной раз заглянул к нему (Господин-с-горы был погружён в медитацию и не видел, что Лис-с-горы частенько его проверяет), увидел, что Куцехвост сидит, подперев морду одной лапой и скребя в затылке другой. Выражение морды у него при этом было унылое.

– Что это с тобой? – спросил Лис-с-горы и дёрнул его за ухо.

Господин-с-горы лишь недовольно огрызнулся.

– И когда ты уже научишься тявкать нормально? – закатил глаза Лис-с-горы. – Что ты здесь делаешь, я спрашиваю.

Господин-с-горы взял кисточку и написал на листке: «Отращиваю второй хвост». Лис-с-горы прочёл, фыркнул и ещё раз дёрнул Господина-с-горы за ухо.

– Ты думаешь, хвосты так отращивают? Если бы для этого было достаточно сидеть сиднем, у каждого бездельника на Хулишань было бы по два, а то и больше!

Господин-с-горы потрясённо тявкнул. Лис-с-горы вышел во двор, поглядел на персиковое дерево и оборвал несколько листьев с самых тонких веток.

– Ешь, – велел он, вернувшись и протягивая листья Господину-с-горы.

Господин-с-горы очень сомневался, что листья персикового дерева съедобны. Морда у него стала как у тибетской лисы.

– Перед медитацией съедай несколько листьев, – продолжал Лис-с-горы. – Без этого ты на себе ни шерстинки не вырастишь. И не вздумай их варить! – добавил он, вспомнив о любви Куцехвоста к кулинарным экспериментам.

Господин-с-горы долго изучал выражение лица Лиса-с-горы и протянутые ему листья персикового дерева. Люди никогда не ели листья, но повсеместно использовали их для изготовления ядов. А если он отравится, изжевав их?

– Ну, если не хочешь отращивать хвост, то и не ешь, – пожал плечами Лис-с-горы, бросив листья на стол. – Можешь сидеть и отращивать седалищные мозоли, как у обезьяны.

Он засмеялся собственной шутке и ушёл.

Господин-с-горы долго косился на листья, потом взял один и отгрыз самый кончик. Вкус был просто отвратительный! У Господина-с-горы свело скулы. Он подождал немного, прислушиваясь к себе и выискивая симптомы начинающегося отравления. Ничего. Он съел лист полностью и опять прислушался. Ничего и в этот раз. Господин-с-горы поскрёб лапой в затылке и запихнул оставшиеся листья в пасть. Морда у него опять стала как у тибетской лисы. Горечь невообразимая!