— Сань, я правда не могу, — подъехал на кресле к нему ближе, чтобы он заметил мое отчаяние. Мне не стоит лететь в Москву. Это будет селфхарм какой-то!

— Либо ты сам летишь в Москву, либо я продаю свою долю и забываю как тебя зовут! — медленно, выделяя каждое слово, озвучил Саня свой ультиматум. — И по возвращению ты завязываешь с бухлом! Опустился уже на самое дно, оттуда даже никто не постучит.

— Саш!

— Не хочу больше ничего слышать! Я заказываю тебе билет на завтра. Доберешься до аэропорта сам. У меня нет времени на это.

Просто супер. Я не рассчитывал на такой поворот. Конечно, что я кого-то из знакомых встречу мало вероятно, но все может быть. Да и неудобно всем этим будет заниматься в инвалидном кресле. Как он себе это представляет?

Долю он свою продавать собрался. Я же знаю, что это только угрозы. Раз в месяц точно их выслушиваю. Саня давно показал, что не бросит меня. Уж не знаю, зачем ему все это. Давно бы мог заняться своим делом и раскрутить его. А все возится со мной, алкашом.

Он и правда многое для меня делает. Если он хочет, чтобы я полетел в Москву, значит, сделаю это. Да и несколько дней без алкоголя я смогу прожить. Не такая высокая плата за все его труды и заботу.

Москва встретила меня хорошей солнечной погодой. Для июня я бы даже сказал жарковато. Саня позаботился о транспорте до дома, за что ему отдельное спасибо.

Пробок в столице стало еще больше. Мы ехали до дома часа четыре, не меньше. Я все это время разглядывал город за окном. Он изменился. Будто вырос. Людей на улице так точно стало больше.

К счастью, подъезд оказался оборудован пандусом. У меня хоть и первый этаж, но один лестничный пролет есть. А вот по квартире передвигаться не очень удобно. Везде порожки и узкий коридор. И самая главная проблема, это ванна. В Петербурге у меня душ. Я тогда специально сделал ремонт, со сливом прямо в полу. То есть достаточно слезть с кресла и никуда залазить не надо. А тут придется попыхтеть. Надеюсь, мне удастся быстро продать квартиру и не придется долго мучаться. Хотя, конечно, для начала нужно вызвать клининг. За десять лет пыли здесь накопилось немало.

Моя квартира… Я уже начал забывать, какая она. В голове начали сразу всплывать воспоминания.

Сначала здесь жила Лиза. Она была такой подавленной и разбитой. Раньше я злился за то, как она со мной поступила. А сейчас даже немного понимаю ее мотивы. Она перестала верить людям, хотела убежать и сделала для этого все возможное. В какой-то степени она даже молодец, что добилась своей цели. Интересно, она все-таки полюбила того Кирилла? Надеюсь, да. Хочу верить, что она все преодолела и счастлива.

А сколько вечеров мы с Димоном здесь провели? Он всегда приходил ко мне, если Алиска сильно выводила его из себя. У него даже был свой комплект ключей, чтобы мог приходить в любое время. А сколько мы тут вели разговоров, думая, что уже взрослые, и все в этой жизни понимаем? Такими наивными были. И амбициозными. Верили безо всяких сомнений, что всего в жизни легко добьемся. Помню, шутили, что в старости будем встречаться и пить виски, играть в шахматы или домино.

Леша с Владом здесь тоже немало советов давали, как добиться внимания Кэт, пока Егор был в Германии. Леха даже иногда кричал на меня, что настойчивее нужно быть. А Влад, наоборот, советовал быть более обходительным и аккуратным, что с Кэт нахрапом нельзя. А ведь я на самом деле ее сильно любил. Именно тогда понял, что к Лизе чувствовал скорее детскую влюбленность. Иначе бы не смог ее так быстро забыть. С рыжиком все было по-другому. Даже через два года при взгляде на нее мое сердце пропускало удары. Это были настоящие чувства.

Помню, как разнес полквартиры, когда осознал, что Димон погиб. Это, наверное, был единственный раз, когда я не то, чтобы плакал, а по-настоящему рыдал. Такое отчаяние на меня тогда нашло. Я не чувствовал такого, даже когда узнал об участи инвалида-колясочника.

Именно тогда всерьез начала зарождаться мысль уехать. Что это тогда было? Наверное, Алиска права. Это была слабость. У всех был кто-то или что-то, что заставляло их двигаться, но не у меня. И я просто потерялся. Решил, что это можно изменить только глобальными переменами. Но я ошибся.

Наверное, у психологов найдется термин для подобных поступков. Как по мне, это обычная трусость. Только малодушный убегает от проблем, а не пытается их решить.

Сейчас чувствую, будто это было в прошлой жизни. Будто все происходило не со мной.

Оказывается, сейчас не так просто продать квартиру. Необходимо собрать тысячу справок. Даже заключение от нарколога и психиатра нужно. Не понимаю, зачем это, но придется потратить на это время. Хорошо, что хоть риэлтора быстро нашел:

— Квартира в хорошем состоянии, но видно, что давно не было ремонта. И техника вся устаревшая. Ее можно не учитывать.

— Я продаю квартиру в том виде, что она есть. Даже вся мебель остается.

— С учетом срочности, миллионов за шесть можно быстро продать.

— Отлично. Можете продать за пять с половиной, если продадите ее в ближайшие дни. Мне как можно скорее нужно вернуться в Петербург.

— Постараюсь все сделать в лучшем виде.

Вот и отлично. Еще останутся деньги на черный день. Или на развитие баров. Позже над этим подумаю.