— Лис, ты чего дверь не заперла и не откликалась? Я ужасно испугался за тебя, — что я несу? Какая нахрен дверь в такой ситуации? — Лис, Димон наверняка летел другим рейсом. Ты раньше времени начала паниковать.

— Нет. Этим рейсом. Я проверила.

Нет-нет-нет. Я отказываюсь в это верить. Это какая-то ошибка. Не могло с Димоном такое произойти. Только не с ним. Он еще слишком молод. Даже не успел пожить для себя. Свои беззаботные годы посвятил воспитанию Алисы.

Алиса. Как она теперь будет жить? Кроме Димы у нее никого не было. Он же вырастил ее принцессой в розовых очках. Она еще не готова ко взрослой жизни.

— Андрей. Нужно позвонить в авиакомпанию и узнать, когда можно заняться похоронами.

— Я завтра позвоню.

— Ты не знаешь, куда именно он устроился на работу? Там, наверное, тоже нужно поставить в известность, чтобы не ждали его, — спокойно говорит Алиса, продолжая смотреть в ту же точку. — Похороним его там же, где похоронены родители.

— Лис, ты посиди. Я отойду на пару минут.

Я мчался сюда, ожидая увидеть ее в истерических припадках. А она сидит и холодно рассуждает, что необходимо сделать. Если бы не ее текущие слезы, то подумал бы, что ей вообще нет дело до гибели брата.

— Андрей? Я уже думала, что ты удалил мой номер.

— Прости, что давно не звонил, но я по делу.

Я позвонил единственному знакомому человеку, кто потерял всю семью. Только Кэт может мне объяснить, что за реакция на происходящее у Алисы.

— Это просто шок. Я тоже не сразу осознала, что моих родителей и брата больше нет. У меня пришло понимание ночью перед похоронами. Слава Богу, я тогда жила у Лешки и Влада. Они успокоили меня и остались со мной до утра. Когда накроет Алису, постарайся быть рядом.

— Понял. Спасибо.

Я уже почти сбросил вызов, когда Кэт продолжила говорить:

— Андрей… я тогда закрылась ото всех и пошла легким путем. Именно тогда подсела на экстази. Мне не хотелось чувствовать боль и пустоту, а таблетки давали чувство счастья. Я не знаю Алису, чтобы судить насколько она сильная. Но будь к ней внимательнее. Постарайся уберечь ее от подобных ошибок. Если что, мы всегда на связи.

— Учту. Большое спасибо за помощь.

— Ты сам как? Я знаю, вы были очень близки.

— Не верю в происходящее. Надеюсь, что Дима опоздал или летел другим рейсом. Хоть мозгами и понимаю, что это ложная надежда. Больше всего боюсь за Алиску. Она ведь росла на моих глазах. И эта хрупкая девчонка не готова к такому.

— К такому никто не готов.

— Да, наверное…

Алиса с головой ушла в решение проблем. Все делает сама: разговоры с авиакомпанией, с работодателем Димы. Даже похороны полностью организовывает самостоятельно. Нигде не дает помочь. Меня это пугает. Передо мной будто не девушка, а робот.

— Она так отвлекает себя, чтобы не думать о брате, — пришел я поговорить к Егору. Может он, как врач, сможет мне объяснить поведение Алиски.

— Да у нее вообще нет эмоций! Я боюсь за нее.

— Ты думаешь, она начала употреблять?

— Нет, это вряд ли. Я бы заметил, — зная историю Кэт, я стараюсь быть максимально внимательным. — На работах взял отпуск, поэтому почти все время нахожусь рядом с ней. Даже ночую у нее.

— Тогда пусть пока все так и остается. Продолжай быть рядом.

И до похорон, и после, и последующие два месяца передо мной был все такой же робот.

Позже она начала иногда улыбаться и разговаривать со мной на любые темы, кроме Димона:

— Как у тебя дела с Кэт? Все также не можешь ее забыть?

— Нормально все, общаемся. Видеться пока не удается, у всех много дел.

— Избегаешь ее? Значит, все еще не забыл.

— Не знаю, — признался честно. Не до любовных проблем сейчас. — Я давно уже не думал о ней в таком ключе.

— Чем она тебя так зацепила? Тем, что ты любишь всех спасать, а она нуждалась в помощи?

— Нет. Она зацепила меня самоотверженностью. Как она относится к своим друзьям. Как сначала думает о близких, а потом уже о себе. Кэт не эгоистка, а это в наше время редкость, — в памяти всплыл тот день, когда я изображал ее любовника. Кэт было невыносимо больно от ухода Егора, но она не хотела лишать его мечты. И ведь уже знала о беременности. Сколько я не думал о ее мотивах тогда, больше склоняюсь к тому, что ей было страшно родить больного ребенка и обременить им любимого человека. Ведь такие риски есть и у обычных людей, что уж говорить о бывших наркоманах. — И я не люблю всех спасать.