– Как не поедешь?
– осипшим голос спросила мама, наивно хлопая глазами.

– Вы не волнуйтесь, он не узнает. Я все продумала. Отец Евы совладелец авиакомпании, которой мы должны улететь. Он распорядился, чтобы я числилась в списке пассажиров.

Мама тяжело сглотнула и метнула взгляд к хмурому лицу своего сына.

– И как ты здесь будешь одна?

– Через неделю я получу диплом и найду работу. Здесь это сделать реальнее, чем в бабуленом Усть-Урюпинске. Сниму квартиру и буду обходить территорию Давида стороной.

– Ты же понимаешь, что это бредовая идея?
– подал голос брат.

– Чем же?

– Он узнает, что ты не уехала. И каким будет наказание за непослушание мне даже страшно подумать.

Я самоуверенно фыркнула.

– В этот дом я не вернусь, а вы улетите. За что наказывать?

– А долг?
– вскинулась мама.

– Бумаги у нас. Он не сможет ничего потребовать.

– Не знаю, дочка, - мама нервно разглаживала салфетку на коленях, - этот Давид страшный человек. Ему и пальцем шевелить не надо, чтобы загубить жизнь несмышлёной девчонке.

– Это я-то не смышлёная?

– Ты, раз в миску к коту лезешь.

Возразить я не успела. Раздался требовательный звонок и мы одновременно оглянулись на входную дверь.

– Кого-то ждём?
– встревоженно пискнула мама и медленно встала. Ещё один долгий звонок, казалось, с большей степенью раздражения придал ей ощутимого ускорения.

– З-здрасте, - напуганное и довольно невнятное прилетело из холла. Затем звук тяжёлых шагов и в столовую ворвался детина не меньше двух метров ростом. Просканировал нас взглядом терминатора и загробным голосом обьявил:

– Пять минут на сборы. Жду вас в машине.

После озвученного приговора у меня внутренности коркой льда покрылись. И интеллект как будто упал до тридцати незавидных единиц. Потому что я захлопала глазами как дурочка и промямлила:

– Как это ждёте?

Верзила на меня взглянул с трудно скрываемым раздражением и, не удосужившись ответить, вышел вон.

Федя усмехнулся.

– Полагаешь, тебе удастся незаметно удрать?

Я состроила ему вредную мордашку и подскочила к окну. Укрываясь тюлью, аккуратно выглянула из окошка. Да, стоит, ждет конвоир фигов. О чем-то по телефону разговаривает, наверное, своему хозяину отчитывается. Здоровый мужчина, а прыгает перед Давидом на задних лапках, как выдрессированная собачонка.

Тьфу, смотреть тошно!

Я зло отдёрнула шторку и закусила согнутую костяшку на большом пальце. Что делать? Прямо сейчас удрать к Еве не вариант, надо ехать в аэропорт. Придётся оттуда как-то выбираться. Но не пойдёт же он нас до самого самолёта провожать, в самом деле?

Как же я ошиблась!

Без сопровождения никого из нас не выпускали даже в «м/жо». Оказывается, утренний мордоворот был не один, он ещё и приятелей с собой притащил. В общем, мало того, что ехали мы до воздушной гавани, как крупные шишки, с сопровождающим кортежем, так ещё к каждому члену семьи приставили собственного отморозка. По-моему скоромному мнению, мне повезло в этом плане меньше всего. Самый лютый и совершенно нелюдимый кончено же достался Анечке. На его квадратной морде глухой «покер фэйс» ничем не пронимался. Я даже в какой-то момент подумала, что он того... калека на голову, раз обращённую речь не внимает. Но со своими товарищами мой личный кошмар беседовал свободно, пусть и немного. Стало быть, не отвечать на мои вопросы и игнорировать реплики - его тактика работы и осознанный выбор.

Что ж, надеюсь за мой побег тебя как следует отчитают, или вообще, уволят!

Вот с таким дичайшим настроем я вошла в зал ожидания и осмотрелась. Котелок варил, как у того парня из фильма после чудо-таблеток. Мне нужно всего лишь выйти из здания, а там у аэропорта уже ждёт Ева. Предвкушение скорой свободы подстёгивало, как никогда.

Я снова скользнула взглядом по залу, наткнулась на двухметровый шкаф в чёрном костюме и испуганно отшатнулась:

– Тьфу ты, шайтан. Отойди от меня. Своими громадными лёгкими весь воздух высасываешь, дышать нечем.

У глыб функция эмоций априори не предусмотрена, так что на этом ровном лице ничего не дрогнуло. Стоит дальше, со сложенными впереди руками, и высверливает во мне дыру. И не надоело же в одну точку пялиться. Я выразительно посмотрела на него, приподняв брови. Дескать, жду сиюминутного удовлетворения своего требования.

Ни-че-го.

– Ну и бог с тобой, окаянный, - снисходительно выдохнула и отвернулась от раздражающей физиономии. Не отвлекайся, Аня. Ищи выход. До объявления посадки небольшие двадцати минут, за это время надо что-то придумать. Я нервно покусывала губы, каждый раз ощущая карамельный вкус помады. Взгляд бесцельно бродил в поисках хоть какой-то зацепки, как вдруг телефон в руке коротко провибрировал. Смс от Евы.

«Ты как?»

«Засада, он меня чуть ли ни над унитазом держать готов, лишь бы из вида не упускать».

Две галочки загорелись синим и подруга вышла из мессенджера. Молчит. Минуту - две - три. Снова дисплей загорелся.

«Я папе позвонила. Тебя на предполётном досмотре забракуют и заберут в служебную комнату».

«И как это поможет? Мне надо, чтобы терминатор точно знал, что я села в самолёт».

«Не тупи, Ань, поменяешься с сотрудницей одеждой. Она вместо тебя по коридору в самолёт войдёт».