Она фокусирует на мне взгляд, всё ещё затуманенный после пережитого оргазма.

— Это… это…

Не знаю, специально или непроизвольно, но малышка подается вперед, обхватывая мою талию ногами. Это простое движение, как спусковой крючок.

— Сейчас будет ещё лучше. Обещаю.

И сдерживаю слово. Ксюшино тело откликается на все движения и ласки, а сама девочка с каждым заходом больше и больше раскрывается. Моя страстная малинка.

— Егоооор, я больше… больше не могу…

Ксюша только—только перестала дрожать после очередного оргазма и пытается повернуться на бок. Наивная глупышка. Теперь от меня не отделаешься.

— Отдыхай, котенок мой.

— А ты?

— И я. Рядом с тобой. Немножко поспим и…?

— Продолжим?

Мне кажется, или кому—то очень понравилось?

— Вообще—то я хотел сказать «встанем на работу», но твои мысли мне нравятся куда больше. В конце концов, я сам себе начальник, правда?

— Угу. — Укладывается удобнее, подтягивая мою руку, чтобы коснулся живота. — Егор…

— Что, моя золотая?

— Я люблю тебя.

Ксюшка мгновенно отрубается, а я не могу отдышаться после её слов. Она и раньше говорила, да… Но сейчас… Рукой касаюсь прохладной кожи живота. Замираю в моменте. Где—то там, под моей рукой бьется сердце моего ребенка. Сердце ребёнка от моей любимой женщины. Женщины, которая тоже любит…

Что может быть кайфовее, чем засыпать с любимой женщиной? Только просыпаться с ней же.

И это действительно рай на земле. Для избранных. Только для двоих.

Смотрю на порозовевшую после сна Ксюшу. Самая красивая на свете! В груди снова печёт от нахлынувших чувств.

— Доброе утро, милая.

— Доброе. Егооор, не смотри так, ты меня смущаешь.

А я рад стараться. Смущать то есть. Мне нравится, как она закусывает губку и отводит взгляд. Такая трогательная в эти моменты.

— Мне нравится тебя смущать. Но еще больше нравится кое-что другое делать.

— Что? — Ксюшка заинтересованно поднимает голову.

Кого-то ждёт сюрприз. Если, конечно, этот кто-то не настроился ещё со мной на одну волну.

Ложусь поудобнее, придвигая малышку к себе спиной. Провожу носом по тонкой шейке. Охренительно пахнет! Малиной и сексом. Которым мы занимались почти всю ночь. Она порывалась сходить помыться, но в итоге сдалась, а потом и вовсе уснула.

— Так всегда будем спать, — шепчу на ушко и легонько прикусываю.

— На боку?

— Без одежды.

— Ну неееет, — спорит, а сама уже выгибается под напором моих рук. — Так неправильно.

— Зато удобно и до безумия приятно. Я тебе говорил уже, что ты меня с ума сводишь?

Ксюша не отвечает, но её сбившееся говорит само за себя. Поэтому сразу веду рукой туда, где было горячо и тесно. И где сейчас так влажно и…

— Чёрт…

— М?

— Точно на работу сегодня не попаду.

Кладу одну руку на призывно торчащую вершинку, дразня пальцами. А второй рукой поднимаю и сгибаю ксюшкину ножку.

— Если будет неприятно, скажи.

Двигаю бедрами, чтобы аккуратно войти, не причинив боли. Даю время привыкнуть к новой позе и продолжаю двигаться. Я реально ещё никогда не получал такого спектра эмоций, какие получаю с ней. Значит, вот в чём разница между сексом и любовью. Чувствовать, желать и наслаждаться удовольствием любимой — высшая степень наслаждения и высшая награда для мужчины.

Я не знаю, чем заслужил эту девочку. Это счастье в своих руках. Но я твердо уверен — никому и ни за что её не отдам. Выгрызу, вырву у любого, кто только посмеет прикоснуться. И только теперь я по—настоящему понимаю глубину боли Тима. И глубину его любви.

Потому что любовь — это когда одна душа на двоих.

Ксюша подается назад, ёрзая попкой, прося больше. Но не уверен, что в её положении можно увеличивать глубину. Придется сдержаться. У нас вся жизнь впереди и много времени для новых ощущений и экспериментов. Уверен, моя девочка поддержит меня и поймет, что всё, чего я желаю — только для неё. Никогда — клянусь! — не сделаю ей больно сознательно!

Всего несколько быстрых движений и моя малышка дрожит в экстазе. Меня вместе с ней выбрасывает за пределы Вселенной. Распадаемся на мириады звёзд, взрываясь каждый раз сверхновой.

Продлеваю обоюдное удовольствие, лаская любимую рукой. Ксюша стонет всё громче, а потом просит: «Егор, поцелуй меня. Пожалуйста, поцелуй».

Как можно ей отказать? Она ложится на спинку, а я устраиваюсь между ножек. Целую. Глубоко. Жадно. Пью до дна. Малышка улетает второй раз и я вместе с ней. Прислоняюсь лбом к ее лбу и пытаюсь отдышаться. То, что сейчас испытываю — запредельно.

— Ну что, искусительница, в душ? Наверное, мелкотня уже проснулась и одолевает деда Сашу новыми вопросами.