Очень громкий непрекращающийся щебет птиц начинал действовать на нервы, и, когда особо нахальная синица прочирикала прямо над ухом Бесовцева, тот не выдержал и попросил Еву свернуть куда-нибудь подальше от этих слишком радостных созданий. Девушка услышала его просьбу, однако найти в парке место, где птицы не пели гимны наступившей весне, было достаточно сложно и даже казалось невозможным, пока они совершенно случайно не спустились к набережной. Помимо людей, гуляющих туда-сюда вдоль ярко-синей реки, водную гладь то и дело разрезали своими носами речные трамвайчики, а потому, даже если в кустах сирени кто-нибудь и пел, этого не было слышно.

— Большие перемены ждут всех нас! — сказал вдруг Бесовцев, провожая взглядом уплывающих на кораблике людей. — Серьёзные перемены! И каково это, когда ты являешься их причиной, м, Ева?

— О чём ты? — непонимающе переспросила девушка, подозрительно посмотрев на Бесовцева, который, держа для равновесия руки по обе стороны от себя, осторожно шёл по бордюру.

— Ничего, ничего… — он сильно покачнулся, но удержался. — Совсем скоро всё это начнётся, тогда ты поймёшь… Совсем немного осталось ждать, всё произойдёт так быстро, ты и глазом моргнуть не успеешь… — Бесовцев спрыгнул с бордюра, и его раскосые глаза сверкнули в лучах солнца яркими хризолитами. — Это как механизм, понимаешь? Его запустили один раз, и вот шестерёнки крутятся, крутятся… И ничем его не остановить, пока он не выйдет из строя или не сядут батарейки.

— Это всё очень по-философски, Бесовцев, но я не понимаю, к чему это.

— Да как ты!.. — он задохнулся от возмущения, выпуская воздух через широкие ноздри, как бык. — Тебя вообще не смущает, что происходит вокруг?!

— Видишь ли, Бесовцев, — теперь пришла очередь Евы раздражаться и вставать напротив молодого человека, сложив руки на груди, — меня беспокоит не то, что происходит вокруг, а то, что происходит внутри меня, а именно вот здесь, — она показала рукой на свою голову, одним этим жестом предотвращая все дальнейшие споры. — О том, что происходит вокруг меня, мы будем говорить, когда я перестану видеть тебя парящим на уровне двенадцатого этажа.

Показывая, что разговор окончен, Ева резко развернулась и быстрым шагом пошла дальше. Несколько секунд Бесовцев стоял на месте, осмысливая только что услышанную им информацию, а затем, вернувшись в действительность, догнал впереди идущую девушку.

— Ну хорошо, извини, — попытался исправить ситуацию молодой человек, остановившись перед ней и преграждая ей дорогу. — Я прекрасно понимаю, как это неприятно, когда говорят загадками, но по-другому я, к сожалению, пока не могу. Все мы не можем. Но когда-нибудь ты всё обязательно поймёшь.

— И когда это «когда-нибудь» наступит? Лет через десять? — иронично подняла одну бровь Ева, на что Бесовцев тихо засмеялся.

— Нет, я думаю, в год уложимся.

Некоторое время они шли в молчании: каждый погрузился в свои мысли. Ада была всё такая же хмурая, как грозовая туча, и даже купленная Бесовцевым сладкая вата не исправила полностью ситуацию, хотя немного её улучшила. У самого же молодого человека настроение снова стало выше облаков, быстро гонимых по лазурному небу неустанным ветром, да и сама его сущность была как ветер: такая же лёгкая, непринуждённая в погожий денёк и сносящая всё на своём пути во время урагана.

— Скорее всего, я больше не буду работать у Саваофа Теодоровича, — тихо сказала вдруг Ева как бы самой себе, однако Бесовцев услышал и снова преградил ей путь, на этот раз от недоумения.

— В смысле? Почему?

— Неужели ты не видишь? Я не в себе, — она скользнула прозрачным взглядом по его лицу и остановилась на чём-то позади него — наверное, на небе, в котором ей чудились чьи-то добрые, чистые лица, а может быть, на покрытых густой тёмной листвой деревьях, где жили, по её детским представлениям, маленькие ангелы. — Как мне можно доверить ребёнка? Из меня плохая няня, и ты сам это прекрасно знаешь.

— Да что ты такое несёшь? Нормально у тебя всё получается.

— Нет, не нормально, — огрызнулась Ева и снова сложила руки на груди, а это всегда был признак плохого настроения. — Давай оценивать объективно: у меня не всё в порядке с головой. Завтра же я иду к психиатру, и если он поставит тот же диагноз, что и несколько лет назад — а я более чем уверена, что он его поставит, — то это мой последний рабочий день у Саваофа Теодоровича.

— А какой диагноз был несколько лет назад?..

— Неважно, — Ева передёрнула плечами, явно показывая, что эта тема ей неприятна, и Бесовцев, который хотел сказать что-то ещё, лишь растерянно закрыл рот.

— А ты сама-то хочешь уходить?

Ева неуверенно замерла, несколько секунд разглядывая узоры на плитке под ногами, а затем медленно ответила:

— Нет, не хочу. Разве только если бы мне разрешалось приходить в гости в любое время и сидеть там целыми днями — тогда да, может быть… А так нет. Не хотелось бы.

Они дошли до развилки дороги и синхронно остановились: Бесовцеву уже пора было идти на встречу с Саваофом Теодоровичем, и, как бы не хотелось Еве пойти вместе с молодым человеком, чтобы повидаться с хозяином дома, она взяла себя в руки и, гордо кинув Бесовцеву на прощание, свернула вместе с Адой на главную аллею, а паренёк быстрым шагом направился в сторону метро.