Конечно мне никто не ответил. Я разговариваю сам с собой. Даже варг вон уже смотрит на меня, как на пациента клиники.

Так, спокойно. Нужно досмотреть остальное. Развернулся к зеркалу, размеренно крутившему картинку. Половину я пропустил, надеюсь, это никак не повлияет на мой возврат?

Так, что тут у нас.

Хмм, какая-то мощная битва. Необычная. Вместо пуль свистят огненные стрелы и трещат разряды молний. С неба очагами сыпятся камни и лихо закручиваются торнадо. Земля трясётся и вздымается от взмаха посоха, отдалённо напоминавшего тот, что был у Алариэль.

Картинка все время фокусируется на фигуре воина, ведущего своих людей на бой. Разглядеть лицо не удаётся, оно скрыто доспехом. Но его народ не прибегает к магии, похоже не умеет, а потому и здорово проигрывает.

Трупы… очень много окровавленных, остывших тел на поле брани. Победа за магами, а от армии людей остался лишь тот военачальник. Серьезно раненый и в бессознательном состоянии. Его великодушно взяли в плен.

Последняя картинка показала мне, как его бросили в темницу, а затем стекло приняло свой прежний вид. На этом, видимо, все.

Прошёл к третьему зеркалу. Ну, здесь вообще ничего не понятно. Какой-то город, вереница людей тянется вдоль широкой улице к замку. Они улыбаются и громко говорят, но разобрать слов в общем шуме невозможно. Вроде, какой-то праздник, которому народ очень рад. Ещё несколько позитивных картинок мелькнуло напоследок и изображение исчезло.

— И что теперь? Почему ничего не происходит? Я не все увидел?

Обошёл зеркала по кругу, заглянул во второе (там же я пропустил немного. Может повтор идёт? Нет, ничего). Что ж, вернулся к первому. В нем, в отличие от двух других, я увидел только себя.

И как только я подошёл к нему, жидкое стекло расползлось в стороны, открывая мне вид на то самое «ртутное «озеро. Хмм, обратно тем же путём? интересно.

Я оглянулся через плечо на навострившего уши варга и, прежде, чем сделать шаг, попрощался:

— Не поминай лихом, дружище!

Глава 9.

Глава 9.

«Один из законов жизни гласит, что как только закрывается одна дверь, открывается другая. Но вся беда в том, что мы смотрим на запертую дверь и не обращаем внимания на открывшуюся».

Андре Жид

Когда шагаешь в неизвестность, несомненно, возникают некоторые опасения. В моем случае, опасение затеряться меж мирами и стать неприкаянной душой, трясущей по ночам цепями, как Кентервильское приведение. Но за яркой вспышкой света и стремительным падением в никуда, я вдруг ощутил ледяную воду озера.

Трудно выразить словами, как я обрадовался этому промозглому холоду, сводящему в судороге мышцы ног. Водичка бодрит и освежает, запускает мыслительные процессы и все органы чувств.

Зрение, правда, передавало картинку слегка размытую, но грех жаловаться. Даже если бы я очнулся совершенно слепым, я бы все равно выбрал жизнь.

Один гребок руками придал телу ускорения, поднимая меня на поверхность. Сквозь рябь воды и туман перед глазами, виднелось обеспокоенное лицо Алариэль. Она наклонилась над водоёмом и всматривалась в его глубину, в надежде что-то отыскать.

Обронила чего?

Когда я вынырнул, она вскрикнула от неожиданности и отшатнулась назад. Секунда замешательства и тревога на ее лице сменилась тщательно скрываемым облегчением. Женщина шагнула ко мне и, придерживая за грудки, помогла выбраться на берег:

— Надо же, живой…

— Мне кажется или я слышу разочарование в твоём голосе? — хохотнул и тут же скривился от боли в груди. Но все же, как приятно распластаться по родной земле!

Ведунья проследила за моим болезненным движением и пальцами отодвинула разодранную ткань рубахи:

— Тебе нужна помощь. Идти можешь?

— Могу, только дай мне минутку отдышаться… Меня ты тут высматривала? Стыдно стало, что чуть не утопила? — откровенно подтрунивал я над ней.

— Иначе бы ты не попал в Разлом, — парировала она, складывая руки на груди. — Ты нашёл, что искал?

— Вопрос сложный и требует осмысления. Но сперва раны. Кажется, уже пошло заражение.

Без лишних слов ведунья помогла мне подняться. Шёл я сам, босой, хромой, побитый и с привкусом горечи от своего путешествия. Мне следует многое обдумать и принять.

— Всем скажем, что на тебя зверь напал в лесу, — предложила Алариэль, старательно выбирая дорогу назад.

— А как ты объяснила мое двухдневное отсутсвие?

Все-таки мелкие сухие сучки продолжали терзать мое лицо, добавляя к лиловому фингалу и запекшимся ссадинам новые краски.