Бруни нахмурился, взяв себе небольшую паузу на размышления, а потом крепко выругался.

— Мой топор с тобой, Рик! Не могу больше тухнуть в этом походе!

Мы сцепили ладони в братском рукопожатии.

— Собери своих людей. У нас мало времени.

Я отдавал себе отчёт в степени недовольства Кельвара моим поступком, но поделать с собой ничего не мог. Меня тянуло на это поле брани.

Бруни отдал приказ своим бойцам готовиться к битве. Кельвар моментально вспыхнул, всколыхнув воинов, покрывшихся тиной за рутинные дни нашего похода. Весь отряд разделился на два неравных лагеря, затрачивая на склоки песчинки драгоценного времени.

— Я плачу вам за службу и четкое выполнение приказов, а не сумасбродство!

— Начнём с того, что ты нам не заплатил, ярл Волдрекков, а сделку мы заключили с Риком, — в вопросах переговоров Бруни воистину обладал ангельским терпением. Не обращая ни малейшего внимания на скачущего перед ним ярла, он обматывал запястья кожаными ремешками.

— Риком?! Так это ТЫ идёшь против моего слова! Надо было покончить с тобой ещё в Ледяном Логе!

Ярл орошал бешеной слюнной все в радиусе двух метров, и я сделал шаг назад, останавливаясь на безопасном расстоянии.

— Вступив сейчас в бой на стороне Дикарей, мы заполучим союзников в их лице, — я старался говорить медленно и спокойно, перенимая манеру у Бруни.

— Для чего нам такие союзники?!

— Разве я говорю не очевидные вещи, ярл? Мы идём на Когррагов, которых здесь, в чистом поле, разбить легче, чем осаждать стены укреплённого городища. И ты можешь стать первым вождём, наладившим дипломатические отношения с Дикарями. Не это ли слава, что предсказывала Эли?

Услышав то, как я назвал ведунью, Кельвар дёрнулся, будто ему дали под дых. Возможно, именно это не дало ярлу трезво воспринять мою точку зрения. В переполненную чашу, своими словами я выплеснул ещё ведро, провоцируя его на решительные действия.

Ярл подхватил с земли топор и в один момент бросился на меня. Я едва ли успел увернуться и выхватить из-за спины Эйвара его лабрис.* Следующий удар был парирован, а вождь оттолкнут назад ногой.

— Кельвар, несмотря ни на что, я не хочу с тобой сражаться. Остановись. Я возьму людей и пойду в бой, своей кровью и потом добывать ТЕБЕ славу!

— Щенок! Вздумал отобрать у меня власть?! Я насквозь вижу твои гнилые намерения!

Кто о чем, а кот о сметане. Мы говорили на разных языках.

Кельвар раскрутил топор вокруг себя, грозясь сделать из меня фарш в этой смертельной мясорубке. Я кувыркнулся в сторону и ударил его сапогом по подколенной ямке. Вождь рухнул на колени, сыпля проклятиями не хуже старой ведьмы. К нему подскочили Делек и Талем, подхватывая его с двух сторон под подмышки. Он отмахнулся от них и самостоятельно встал.

— Я не хочу сражаться с тобой, Кельвар. Нам нечего делить. — Повторил медленно, буквально по слогам и оглядел сосредоточенно-встревоженных воинов, взявших нас в круг. — Кто идёт с нами — ускорьтесь! Иначе некого будет спасать! — бросил последний взгляд на лицо вождя, искажённое смесью ненависти и презрения. В груди расцветало настойчивое предчувствие перемен. Давно назревавший нарыв прорвало, безвозвратно отсекая меня от Волдрекков. Рано или поздно это должно было случиться.

О своей дальнейшей судьбе я не задумывался. В висках барабанила кровь, подгоняя меня схлестнуться в разгоревшимся сражении на берегу реки.

— Ты ещё пожалеешь об этом, чужак, — прошипел Кельвар, когда неожиданно для меня самого, часть его воинов перешла на мою сторону, наспех надевая доспех. Увидеть в их числе Эйвара и Аголона стало особым подтверждением преданности и дружбы, которые я отныне не имел права обмануть.

Пока мы надевали кожаные нагрудники, берсерки, подобно Бруни, перематывали запястья и проверяли оружие на остроту. Я в общих чертах описал тактику, рекомендуя немногочисленным всадникам прицелено поразить стрелами противников, а затем обогнуть сражающихся и ударить сзади, отрезая пути к отступлению. В это время, пехота вклинится в самое сердце битвы, оттесняя Когррагов на всадников и позволяя Дикарям сделать глоток воздуха. Иных предложений и возражений не последовало, так что я, оставив долгие воодушевляющие речи, прорычал:

— Да надерем же задницы этим буржуям!

И повёл воинов за собой.

Замечены мы были сразу. Динамика битвы несколько замедлилась. Воины уделяли внимание не противнику, а новым фигурам появившимся на арене, пытаясь предугадать наши намерения. Приближаясь к ним, мы набирали скорость и вскоре неслись бегом за нашими всадниками, выпустившими стрелы в Когррагов. После успешного исполнения первой задачи, они сворачивали перед носом противников и шли по касательной, выныривая сзади. Следом за «конницей» в самый эпицентр битвы ударил кулак разъярённой и охочей до крови пехоты. Дикари ненадолго замерли, дивясь происходящему, но затем пришли в себя и с новой силой продолжили сражаться.

Присутствующие быстро смекнули к кому на подмогу подоспел наш отряд. И потому Дикари стали смелее и раскрепощеннее, а Когрраги теряли энтузиазм, оценивали свои шансы пуститься наутёк и продумывали пути к отступлению.

В запале битвы неистовый рык берсерков сливался с рычанием тигров и варгов. Скрежет металла и лязг сошедшейся стали задавали свой особенный ритм битве. Когрраги, пытающиеся отступить, были зажаты в тиски с двух сторон, без единого шанса на спасение.

Эйвар, Аголон и я бились плечо к плечу, уверенно убирая со своего пути врагов. Где-то неподалёку Бруни вырубил зазевавшегося воина лбом и продолжил махать тяжёлым топором, будто он ничего не весил, а руки не чувствовали усталости.