Шрифт:
— Спасибо, — Браилов крепко пожал мою руку. — Подбросишь на автовокзал?
— В Одессу хочешь?
— Да нет… До Помошной доеду, там пересяду на поезд до Харькова.
— Поехали!
«Ижик» мягко покатился, выезжая на улицу, и я добавил ему прыти. Глянул искоса на спутника, рассеянно следившего за дорогой.
То, что он оказался вовсе не моим дублем, радовало — не надо делить одну судьбу. Заодно и груз вины снимало, аж задышал легче…
А дочку навестить — это святое. Пусть даже малышка — в ином времени и пространстве. Найдем.
Глава 7
Среда, 14 мая. День
Московская область, Ленинградское шоссе
Дни между весной и летом наполнены приятным теплом, а не зноем, отнимающим силы. Да и жизнь вокруг не плодится неистово — она растет и зацветает, копит силы до скорого буйства.
Гарднер «Гас» Хаттуэй, еще спускаясь по трапу самолета, вобрал полную грудь будоражащих майских запахов, а теперь шагал и улыбался. Даже сквозь серый бетон Шереметьево, обдутый реактивными струями, прорастали зеленые ростки.
«Все у тебя получится!» — родилась победная мысль.
Новенького резидента встречали двое — Дэвид Ролф, «прикрытый» должностью гражданского помощника военного атташе, и Питер со смешной фамилией Богатыр, устроенный в экономический отдел посольства. Самому Гарднеру светил пост первого секретаря — и тайный чин шефа московской станции ЦРУ.
«Гас» ухмыльнулся. Служба в Советской России требовала изворотливого ума и железных нервов, зато карьерный рост обеспечен. Никогда резидент, обитающий в какой-нибудь Болгарии, не пробьется в Лэнгли — даже на первый этаж штаб-квартиры Си-Ай-Эй, не говоря уже о седьмом. А он-то начнет нелегальную работу, еще даже не прибыв на «Чайковку»!
Откинувшись на кожаные подушки посольского «кадиллака», Гарднер деловито спросил:
— Всё готово? Я звонил вам из Вашингтона…
Дэвид понятливо кивнул.
— Мы растолкали обоих «спящих» агентов. Они будут ждать в условленном месте на «Ленинградке»… М-м… На Ленинградском шоссе. Изобразим прокол шины.
— Да, чем проще, тем лучше, — одобрил Хаттуэй, и глянул на водителя из морпехов. Гражданский пиджак едва налез на крутые плечи, привыкшие к полевой форме. — Справишься, солдат?
— Сэр! — осклабился шофер. — Да, сэр!
— Вьетнам?
— Да, сэр. И Сальвадор!
— О`кей…
Лимузин разогнался, оставив аэропорт позади, и покатил, наезжая на тени деревьев. Углядев березнячок на пригорке, Гарднер недоуменно вздернул бровь. Что такого лиричного в этих белокорых стволах? Ведь береза — сорное дерево! Она вырастает на пожарищах, замещая сгоревшие сосны и ели. Так почему же русские поэты воспевают именно березки?
— Подъезжаем, сэр…
— Готовность, ребята! — «Гас» мигом отрешился от земного.
Водитель отключил систему наддува, и левое переднее колесо стало проседать. Хитрая кнопочка! Даже если очередь из автомата порвет шину, «кадиллак» уйдет от погони — компрессор не даст давлению упасть. Но можно, ведь, и наоборот…
«Кадиллак», словно припадая на раненую конечность, съехал на обочину, в тень «наглядной агитации» — ярко малеванные буквы с громадного щита, куда больших размеров, чем рекламные биллборды, бросали в массы лозунг: «Пятилетке качества — рабочую гарантию!»
— Авария, сэр! — озабоченно зацокал языком морпех, едва удерживая губы от ухмылки.
— Работаем!
Хаттуэй выбрался из машины, тут же доставая начатую пачку «Данхилл». Закурив, он глянул исподлобья на трассу — «сопровождавшая» их «Волга» с парой штыревых антенн слегка замедлила бег, минуя замерший лимузин, но тут же ускорилась.
Гарднер проводил «наружку» глазами, и насмешливо хмыкнул — вид широкоплечего водилы, снявшего пиджак и деловито выкатывавшего запаску, убедил чекистов в серьезности положения.
Выпустив струю дыма, «Гас» задумчиво прошелся мимо щита, чуть заметно парусившего на ветру.
— Пятилетке качества, — с выражением продекламировал он пароль, — рабочую гарантию!
Два голоса ответили вразнобой, глухо доносясь из-за советской инсталляции:
— Партия — наш рулевой!
Дивясь едкой фантазии оперативников, Гарднер сжал пальцами сигарету, якобы затягиваясь — ладонь прикрыла рот. Направленных микрофонов опасаться не стоило, а вот хорошей оптики — вполне.
— Меня зовут Гарднер Хаттуэй, — представился он, — назначен резидентом ЦРУ при посольстве в Москве. Иван? Сергей?