Ведь реципиент очень слабый во всех смыслах человек. И чтобы у него прижился Глаз Хроноса…

Аномальные глаза помогают понять, как это получилось.

Ну а зачем такие могли понадобиться Коновальцеву — совсем просто. Для исследований. Они, глаза, способны помочь ему совершить какой-либо прорыв и стать номером один. Заработать больше денег, больше признания, и так далее, и так далее.

Вот, собственно, и всё, что мне известно, сидя сейчас перед лысым карликом.

— Где мои андроиды?! — вдруг завопил Коновальцев, подавшись вперёд. Люди, сидящие за соседними столиками покосились в нашу сторону.

— Не с того вы начали, господин Коновальцев, — спокойно ответил я.

— Не паясничай мне тут, пацан! Я тебе конкретный вопрос задал, — он снова начал потеть. Видимо, такое у него происходит из-за нервов. Коротышка поправил очки и уставился на меня маленькими, злобными глазками. — Отвечай, пока я тебе новых проблем не устроил.

— В вашем положении не стоит быть таким дерзким, — я достал из кармана телефон и включил на нём одно очень занятное видео. Положил на стол перед Коновальцевым.

— Что это? — недоумённо воскликнул он, глядя в экран.

— Смотрите, смотрите, — нажал на кнопку воспроизведения и картинка задвигалась. На ней был запечатлён я, скованный энергетическими путами, и Алексей. — Ой, звук забыл прибавить.

В следующую минуту усатый высокий мужчина прямо с экрана рассказал о том, что именно Коновальцев заказал моё убийство. В один момент лысый дёрнулся для того, чтобы забрать телефон, но вовремя опомнился, поняв, что сделает только хуже. Я же не совсем идиот, чтобы видео хранилось в единственном экземпляре на моём телефоне.

Коновальцев застучал пухлыми пальчиками по столу, капля пота с подбородка плюхнулась прямо на стол. Он переводил взгляд с телефона на меня, и обратно. Не знал, что сказать дальше.

— Ну? — когда видео прекратило проигрываться, я спрятал телефон обратно в карман и с ухмылкой поглядел на Коновальцева. — Что теперь скажете?

— Это ничего не доказывает, — утерев стекающий пот, произнёс лысый и откинулся на спинку. Схватился за бургер и начал пожирать его с отвратительным чавканьем.

— Уверены? Точно не доказывает? А что, если в дополнение к видеозаписи я предоставлю и ваших андроидов, из памяти которых соответствующие органы без проблем смогут достать нужную информацию? Что тогда? Хм… точно, чуть не забыл. Ещё они смогут проверить, как там поживает Константин Викторович. Ну, тот самый старик, которого убили ваши роботы.

Коновальцев молчал, всё кровожаднее и кровожаднее продолжая поедать бургер. Пот с его лба стекал уже чуть ли не ручьями, через каждые несколько секунд падая на стол.

Я же совершенно не нервничал. Спокойно попивал свой кисленький чай, да пробовал творожный пирог.

— М-м-м… вкусно, пальчики оближешь!

— Что ты хочешь? — дожевав бургер, буркнул Коновальцев.

— Ну, для начала мне хочется узнать, с какой целью вам пригодились мои глаза? И как вы вообще узнали о том, что они… особенные?

Помолчав ещё некоторое время, видимо, переваривая не только бургер, но ещё и своё уязвлённое положение, лысый, всё же, ответил:

— Узнал я об этом от твоего отца.

— От моего отца? — удивился я. — Но… зачем ему об этом кому-то рассказывать?

— Да не рассказывал он никому.

— А… понял. Вы, как всегда любите это делать, узнали информацию нечестным путём?

— Неважно, как я узнал это. Главное, что узнал, — тон Коновальцева звучал теперь не так дерзко. Он говорил со мной ровным, спокойным, насколько только для него возможно, голосом.

— А кто-нибудь ещё знает об этом?

— Без понятия, — махнул лысый рукой. — Могу отвечать только за себя и своих сотрудников.

— Ну хорошо, — я сложил руки на груди. — И для чего они вам понадобились?

— Пха, — будто не усмехнулся, а рыгнул Коновальцев. — Глупый вопрос. Если заполучить в своё распоряжение такую вещь, можно создать оружие, за которое государство сделает из тебя самого счастливого в стране человека.

Собственно, как я и предполагал.

— А что конкретно с моими глазами? Почему они так ценны?

— Ты всё равно не поймёшь, — надменно отмахнулся Коновальцев.

— Ну а вы попытайтесь объяснить на простом языке. Мы никуда не торопимся, господин Коновальцев, — улыбнулся я.