Ничего приличного на ум не приходит. Так и хотелось выругаться вслух, да вовремя остановился.

– Что вы тут делаете? – наверное, вопрос прозвучал глупо, хотя промолчать тоже не мог – машинально вырвалось. Лишь потом догадался, в чём причины: вероятно, после «весёленькой» ночки – Диана слаба и не в состоянии обслужить себя самостоятельно, поэтому отзывчивая Халима предложила помощь.

Они одновременно обернулись в мою сторону. При этом обе заметно напряглись, как будто сейчас устрою им «разнос»: одна – в защитном жесте обняла свои плечи, стараясь прикрыть обнажённое тело, другая – замерла, сжимая в руках лейку душа.

А я опять испытал ревность, глядя на них. Такое ощущение, словно жена пользуется предоставленной возможностью находиться рядом с Дианой, негласно борется и соперничает со мной за её внимание, как если бы была мужчиной и наглым образом заявляла права на мою женщину. Вдобавок, у Халимы лучше получается налаживать взаимоотношения – ещё бы, ведь она мастерски умеет располагать к себе.

Завидую ей, и собственное бессилие, в этом смысле, дико раздражает…

Понимаю, как нелепы и неуместны мои мысли – звучат как полнейшая чушь и бред сумасшедшего…

Но, как ни странно, несмотря на очевидные плюсы в их близком общении, мне не нравится столь тесная дружба. В особенности то, что жена лично успела «оценить» результат моих «стараний», а выводы напрашиваются сами собой, если не было никаких пояснений на эту тему, откуда же взялись жуткие отметины на коже девушки...

Я бы предпочёл, чтобы та ситуация осталась между нами с Дианой, кроме неё, ни перед кем оправдываться не собираюсь.

– Оставь нас, и распорядись насчёт обеда, пусть накроют на террасе, – обратился я к Халиме, увидев нескрываемое осуждение в её в глазах.

«Что ж, вполне справедливо и заслуженно» – не отрицаю. И комментировать не буду.

Жена провела ладонью по волосам девушки, а ещё показалось, хотела наклониться и поцеловать в макушку. Но не стала испытывать моё терпение на прочность – слишком хорошо знает меня, если сказал что-то, то выполнять надо незамедлительно.

Поэтому она кивнула и, молча, ушла.

***

– Ну, и как это понимать? – в ответ тишина. Я присел на край ванны. – Диана… – прикоснулся к ней, положив руку на плечо. – Посмотри на меня.

– Не трогай, прошу… – трясётся крупной дрожью, сжалась в комочек и пытается отстраниться.

– Прости, я поступил отвратительно, – сделал, как она попросила. Хотя в покое не оставил: взял губку и начал мыть её.

Диана взглянула с удивлением и растерянностью.

«Не ожидала извинений?» – я тоже не ожидал, что буду так себя вести, что на свете есть женщина, способная разбудить во мне «зверя», разжечь страстный огонь, полыхающий всеми оттенками красного, вызвать ураган зашкаливающих эмоций, которые накрыли с головой, захватив в абсолютную власть, затопили сердце и душу подобно мощному убийственному цунами. Теперь хлещут через край…

Но чем бы я ни объяснял своё поведение – взрывным характером, несдержанностью, нахлынувшими, ранее неизведанными чувствами или помешательством, едва ли для неё это важно. Только поступки имеют значение, а у меня они явно «хромают».

Впрочем, я всё равно не отступлю назад и не откажусь от намеченного плана. Обязательно исправлю допущенную ошибку. Приложу максимум усилий, наизнанку вывернусь, а ОНА забудет о причинённой боли.

Сам корю себя за всё содеянное с любимой. Добиться взаимности будет крайне сложно. Если это вообще возможно... после всего… Не говоря уже о нанесённой ей психологической травме.

Разглядывая ужасающего вида следы на её нежном теле, вдвойне паршиво и тошно становится. Вина гложет мерзким червём и травит ядом, будто кислотой выжигает нутро до кровавых язв.

Как вымолить прощение? – чтобы моя женщина поверила, что повторений не случится. Одного «прости» недостаточно…

Дорогой подарок? – точно нет, этим не задобрить. Диана ясно дала понять: материальные ценности её не интересуют. Меркантильность – не про неё. Сюрприз? – я собирался устроить экскурсию и прогулку за пределами моих владений. В Дохе есть искусственный остров «Жемчужина» – хотел показать его в первую очередь, там красиво и живописно. Хотя вряд это принесёт желаемый результат и доставит особую радость, ведь мы поедем в город в том числе за свадебным нарядом, а она отчаянно пытается избежать и замужества, и беременности.

«Ни я, тем более, жизнь в роскоши – ей не нужны» – если нет чувств, то никакими благами не привлечь и не заманить – о свободе грезит… и оттого лишь больнее осознавать собственную никчёмность…

– Посмотри на меня… – продолжаю её мыть. Диана вздрагивает от каждого прикосновения и, судя по реакции, с трудом выносит моё присутствие. Но я терплю, как бы неприятно было думать об этом. – Посмотри…

Она подчинилась, иначе не назвать, а взгляд затравленный и настороженный.

«Халима права: если не изменюсь, в итоге получу жену, испытывающую ко мне только ненависть».