Из меня мучительным толчком вырываются рыдания.

– Пошел ты! – всхлипываю и издаю еще какие-то звуки, пока продолжаю его избивать. – Ничего от меня не получишь!

И тут он смеется. Довольно!

– Уже получил, Марин! – поймав мои руки, разводит их в стороны, чтобы вновь толкнуться на меня всем телом. Каменным стояком мне между ног, так что все нутро от промежности до мозга молниями прорезает. Горячими губами по шее, уху, щеке… Останавливаясь у виска, жадными ладонями дожимает. И жарким сексуальным хрипом, конечно же: – Получил и не отдам, пока не уничтожу. Давай знакомиться дальше, Динь-Динь… Прямо сейчас перед тобой Бог ярости, хаоса и разрухи.

– Такого в тебе нет!

Возражаю не просто потому, что страшно. В самом деле не верю, что Даня способен причинить мне хоть какой-то вред.

– Есть, Марин… Есть, – утверждает, заставляя задыхаться. Фокусируясь на том, чтобы вовремя доставлять кислород к своим легким, забываю о рыданиях. – Я хочу снести тебя, как ураган. Разрушить, проникнуть в каждую микрочасть тебя и собрать заново в той вариации, которая будет любить меня без оглядки на все мои пороки.

«Я и так люблю тебя!» – сердце так громко кричит, что кажется, реально можно слышать.

Может, я и взглядом это выдаю, но голос гашу. Вырвать себе нутро? Там и так уже все искорежено.

– А я хочу, чтобы обо всех твоих пороках никто больше, кроме меня, и не знал… – вырывается все-таки многозначительное требование. – Никогда!

Вспышка в Даниных глазах – его восторг и мое искушение. Столько оттенков выливает: оранжевый, красный, синий, фиолетовый… Не увидишь, и вообразить сложно. Да, внешние факторы тоже влияют. Но не было бы внутри него такой энергии, ломать и отражать свет было бы нечему.

– Никто и не узнает, Марин. Никогда, – звучит как клятва. Меня пробирает. На коже выступают мурашки, а под ней разливается лава. – Ни с кем, кроме тебя, я душу не вскрывал. Ни с кем другим и не собираюсь.

– Просто…

Еще не знаю, что сказать пытаюсь, как Даня меня перебивает.

– Просто прими меня, Марин. Полностью.

Я готова. Несмотря ни на что.

Но…

– А ты, Дань? – выдыхаю шелестящим шепотом. – Ты меня полностью принимаешь?

– Всегда, – отвечает без раздумий.

Пусть не осознает, но на инстинктах, как мне кажется, именно то, что мне нужно, сообщает… Принимает все.

Волну радости, которая рвется по моей груди, словно десятки взлетевших в небо фейерверков, придушить невозможно. Со стоном подаюсь к Дане, он тут же вздыхает и замирает. Скольжу ладонями по шее, затылку и плечам. Прижимаюсь губами к щеке. Одержимо вдыхаю запах, который не в силах перебить даже дождь.

– Тогда сноси… Но… Уничтожай только плохое, Дань…

Он медленно отстраняется. Смотрит мне в глаза. Сомневается. Ищет подтверждение. А когда его находит… Шумно выдыхает, так же резко вдыхает и набрасывается на мой рот.

Даня грозил ураганом. Он его разворачивает.

Головокружение, трескучее напряжение, тягучее томление и безумные разряды тока – все это ощущаю моментально, едва лишь сливаются наши языки. Слюны сразу много становится. Мы ею делимся, с горючей потребностью присасываясь друг к другу и кусаясь. В рваных промежутках только тяжелое дыхание и хрипы ловим. Сталкиваемся лбами, носами, зубами чересчур агрессивно орудуем – моментами прям искры из глаз высекаем. Но ни один из нас не пытается притормозить.

– Хочу тебя ебать… Хочу тебя заблядить… Кончить в тебя, Марин… Всю тебя обкончать…

Не нуждается в дополнительном разрешении. Все именно к этому и идет. Просто Дане, как обычно, в кайф это озвучивать. А мне – слышать и отражать. Без стеснения и каких-либо попыток снизить накал. Теми же глаголами. Точно так же грязно и яростно. Нет, я не позволяю. Я провоцирую.

Задерживая тот зрительный контакт, который нам удалось установить, пока подливали масла в огонь словами, Шатохин сдергивает с меня трусы. За ними и лифчик летит. По голой коже несутся жесткие поцелуи и укусы. Я вскрикиваю, но не отталкиваю. Конечно же, не отталкиваю. Я получаю удовольствие и не пытаюсь это скрывать.

Даня знает, что делать. В этом его суть, даже когда главенствует ярость.

Он груб, но бьет прицельно. Задевает и воспламеняет те точки, которые вопреки мукам запускают по моему телу потоки дикой похоти.

Его зубы оставляют жгучие следы сладкой боли на шее, плечах, сосках, животе, бедрах и половых губах. Я едва держусь на ногах. Вся дрожу. И растворяюсь в этих ощущениях настолько, что когда Даня меня разворачивает и, заставляя выгнуться, входит в мое тело, моментально улетаю. Разрывает такой оргазм, что даже страшно становится. Кажется, будто реально распадаюсь на части.