Не открывая глаз, Марфа сидела на полу, спрятав поломанные пальцы под мышки. Она монотонно раскачивалась взад и вперёд, чтобы хоть как-то погасить клокочущую в ней боль.

– Ну, никак не хочет понять, вздорная баба, - поднялся с корточек и, отходя от Марфы, сказал лейтенант.

От досады он развёл руки в стороны и хлопнул себя по бёдрам.

– Ничего, не хочет - захочет, - рявкнул капитан и замахнулся на женщину сапогом.

Это было последней каплей. Дальше она уже ничего не помнила. Сноп искр, взорвался в её глазах, ослепляя своим сиянием. В уши ударил оглушительный звон, словно тысячи колоколов ударили разом. Не многоголосьем, а в унисон...

И она потеряла сознание.

Катакомбы

Они вышли на Верхне-Волжскую набережную. Несмотря на позднее время, здесь ещё можно было встретить сидящие на лавках и нежно воркующие парочки. Тишина прерывалась негромким хохотом и дробным постукиванием каблучков, возвращающихся по домам влюблённых - любителей романтических ночных прогулок.

– Да ты брат, уже совсем, еле ели держишься на ногах, - по-отечески сказал Дед, поддерживая Илью за локоть.

– Ничего,... а долго ещё?
– спросил мальчик, растирая слипающиеся веки.

– Уже близко.

Баян, с виду огромный и неуклюжий, перемахнул через чугунное ограждение с перилами и помчался в ночь по крутому Волжскому откосу.

– Куда это он?
– с удивлением спросил Илья.

– Домой, - ответил Дед - на разведку. Сейчас доложит.

И действительно, через минуту, они наблюдали, как Баян сиганул обратно и, оббежав возле них круг, застыл около ограды и замотал обрубком хвоста.

– Значит всё спокойно, - растягивая каждое слово, Дед внимательно оглядывался по сторонам.

Убедившись, что по близости никого нет, он перелез через ограждение и протянул свои сильные руки к Илье. Тот подошёл. И с лёгкостью пушинки, Дед приподнял и перенёс мальчика, на ту сторону.

За ограждением, они оказались на самом верху откоса. Он был достаточно высоким и круто уходил вниз.

Далеко впереди откос преобразовывался в бетонированную набережную Волги, где даже ночью, можно было наблюдать, одинокие силуэты рыбаков. Слева от них, к реке спускалась освещённая огнями, монументальная Волжская лестница. Она изгибалась причудливой восьмёркой, а на самой её верхней площадке, возвышался памятник, горячо любимого в народе Сталинского Сокола - Валерия Чкалова. Справа, одиноко скучая, в это время года, возвышался лыжный трамплин.

На откосе под ними, Илья не увидел ни одного жилого дома или хоть чего-нибудь, отдаленно напоминающее жильё.

– И где же твой дом? Мы что, будем спать на набережной?
– удивился мальчик.

– Почему же на набережной? Сейчас увидишь.
– Ответил Дед.

Они аккуратно спускались вниз, чтоб не споткнуться о ветки и корни растущих здесь деревьев.

На середине откоса Баян остановился. Сел. И стал дожидаться хозяина.

Дед, придерживая Илью, потрепал Баяна за холку. Ещё раз осмотрелся по сторонам. Подождал пока идущая на верху парочка, скроется из видимости, наклонился к земле и, нащупав массивное, не заметное в дёрне травы, кольцо, потянул на себя массивную крышку.

Это был лаз. Его закрывала тяжёлая броневая дверь. Только человек не дюжей силы, такой как Дед, смог бы справиться с ней в одиночку. Дверь была так искусно замаскирована с наружи, что не знающий о ней человек, вряд ли смог её распознать, даже если бы находился прямо над ней. А, учитывая, что прогулки по крутому откосу, не входят в число, излюбленных развлечений горожан, вероятность обнаружения лаза посторонними и вовсе сводилось к нулю.

Пёс довольно запрыгнул в открывшееся пространство и помчался по длинному каменному коридору.

– Ну, быстрей, заходи, - прошептал Дед мальчику.

И Илья, с мальчишеским восхищением, принял адресованное ему приглашение и поспешно вошёл вовнутрь.

– Вот это да...
– поразился Илья, кода Дед закрыл дверь изнутри и включил мощный, стоящий у входа фонарь.

– И это всё настоящее?

– Настоящее, - улыбаясь по-отцовски, ответил Дед.

– И ты тут живёшь?
– не переставая удивляться, спрашивал мальчик.

– Не совсем тут. Там дальше. Пойдём, и увидишь.

Они шли под полукруглыми каменными сводами коридора. Вековая пыль, осевшая на стенах, говорила о том, что этим коридорам насчитывается не одна сотня лет.

Пройдя несколько десятков метров, они повернули в боковую нишу, из которой Илья увидел такой же длинный тоннель. Свет фонаря простирался достаточно далеко, освещая ещё несколько ниш, по разные стороны коридора и утопал во мраке.

– Ух, ты,... Тут так много ходов, в этих подземельях. А зачем их столько?
– спросил Илья.

– Это древние катакомбы. Их прорыли ещё в шестнадцатом веке, - отвечал Дед - Создавали их из оборонных соображений. Чтобы можно было поддерживать сообщения с внешним миром, когда город осаждали враги. Этими катакомбами, испещрена почти вся верхняя часть города. Отсюда можно попасть во многие места.