Дыхание девушки выравнивалось, а он судорожно придумывал, как отправить её в безопасное место, краем сознания понимая, что на Венкуре таких мест нет. Если бы Таня могла контролировать свои вспышки и не демонстрировать в самые неподходящие моменты, шанс вернуться домой у неё был, а так… Гор бросил взгляд на водопад, и в голове созрел план. Запах человечки за водяной стеной не почувствуешь, а он сможет заманить хвостатых на Воющую гору, передать друзьям и вернуться назад.

– За водопадом есть небольшая пещера, - развернул девушку спиной к себе и указал на завесу пальцем. – Будешь сидеть там, пока я не вернусь за тобой. Обещай, что не двинешься, чтобы не случилось.

– Обещаю, - развернулась к нему и прижалась, обнимая. – Дождусь тебя.

Закидывать прогоревший костёр и заметать следы было поздно, их запах вывести за несколько минут ничего не могло, поэтому Гор, запрятав Таню и отправив Ким с комбинезоном по хребту в сторону волчьих земель, сел с охотником у камней и приготовился ждать преследователей. Долго ждать не пришлось. Двадцать тигров выпрыгнули из-за деревьев, издавая грозный рык и перекидываясь в приземлении.

– Где она? – взревел Тайл, приближаясь к Гору. Он ярко чуял её здесь, но отсутствие девушки бесило. Те несколько метров, что он летел на запах человечки, представлял её в своих руках, впивался зубами в нежную плоть, вернули ему краски жизни после того, как Тайл обнаружил потерю куклы и почувствовал неизвестное ранее ощущение раздирания в груди. – Куда ты её дел, Гориал?

– На пути в мои земли, где её встречает отряд, - поднялся Гор с земли, готовясь перекинуться в волка. – Ты нарушил закон гостеприимства, Тайл, заманил нас с девушкой в замок и покушался на безопасность. Придётся держать ответ перед советом, или решить претензии здесь, между нами.

– Я разорву тебя на куски, - не остался в долгу тигр, занимая выгодную позицию и давая знак собратьям организовать круг. – А потом заберу свою куклу.

– Она достойна лучшего, чем исполнять роль наложницы в твоём гареме, - начал злиться Гор, подпуская ближе зверя. – Твой извращённый мозг даже думает о ней пошло. Таня женщина, а не кукла, и я не позволю тебе замарать её грязными лапами.

Мужчины двигались по кругу, следя за противником и разогревая злостью своих зверей. Тайлу надо было быстрее покончить с волком и догнать сбежавшую человечку, а Гору требовалось сделать невозможное, справиться с кучей сильнейших воинов и спасти свою самку от посягательств котов.

Воздух трещал от накала, наполнялся рыком, воем, лязганьем клыков и треском, вспарываемой когтями, шкуры. Камни пропитались кровью, стекающей с боков, ноздри дёргались от металлического запаха, а звери всё больше возбуждались от сладковатого, одуряющего вкуса.

Силы были равны, повреждения тоже, и, кажется, оба валились с ног, когда Тайл напрягся и сделал стремительный бросок. Вцепившись в холку волка, подмял его под себя, вонзил когти в брюшину и победоносно зарычал. Это стало большой ошибкой, позволив вывернуться Гору и сомкнуть челюсть на шее тигра.

Тайлерон терял сознание, погружаясь в темноту и жалея о скоротечно пройденной жизни, а Гориал сдавливал зубы, ощущая победную пульсацию во рту.

Видно, правду говорили о котах – ни совести, ни чести. Лассор, видя, что Тайл проиграл, обернулся и набросился со спины на волка. Гор не ожидал предательского броска, впитав законы чести с молоком матери. В этот момент он чётко осознал, что тигры в живых его не оставят, кто бы не вышел победителем поединка. Волк задрал голову к небу и протянул последнюю песню, прощаясь с обретённой любимой, с родной стаей, с красной луной и с уходящим миром.

Глава 11

Протяжный вой, раздирающий душу, выворачивающий наизнанку, наполненный безнадёжностью, пробил шумовую завесу водопада и ворвался в самое сердце. Таню выгнуло от боли, впечатало спиной в стену, снимая пласт кожи о шершавую поверхность. Можно ли было остаться в укрытии, чувствуя конец своего мужчины? Татьяна не смогла. Её с силой вырвало из потока, погружая на глубину озера, а вокруг кипела вода, испаряясь от зарождающегося пламени.

С каждым шагом с поля боя доносились звуки, заглушаемые раньше шумом водопада, и так явственно сейчас вгрызающиеся в сознание. Грозное рычание, истеричный смех, слабое дыхание и тихий скулёж. Благородство, восхваляемое Тайлом, пока он прикидывался другом. Здесь им и не пахло. Злые, оскаленные морды, как в зверином обличии, так и в человеческом. Те блондины, которые, совсем недавно, восхищали её своей мягкой красотой, превратились в монстров с перекошенными лицами.

Она не замечала обнажённых тел, не видела поднимающегося Тайла, пришедшего в себя и наблюдающего за бойней. Всё её внимание было приковано к безжизненной, окровавленной туше волка, пихаемой, как футбольный мяч, разошедшимися в пылу схватки тиграми. Таня подходила ближе и ближе, прислушивалась на ментальном уровне к биению сердца Гора, и ничего не слышала. Тишина, перетекающая в пустоту в груди, в пожирающую воронку безнадёжности и отчаяния.

Чёрная ненависть затопила сознание, выкорчёвывая жизненные постулаты, вбиваемые родителями и обществом с детства. Не обидь, не ударь, не убей. Пустые слова, загнанные в подкорку мозга для послушания и следования морали. Где она, эта мораль сейчас? Куда делись человечность и сострадание? Начерта нужен такой мир?

Вся боль, распирающая нутро, не умещающаяся в хрупком теле, смешивающаяся с ненавистью и рвущаяся уничтожить зло, пронеслась по венам, закрутилась в огненный вихрь и выплеснулась наружу, лаская пламенем кожу, расползаясь по сторонам, опаляя шерсть и плавя кожу.

Таня развела руки, прогнулась в спине и вытолкнула всю мощь гнева, карая, уничтожая, заливая огнём. Стоявшие тигры ближе к ней вспыхнули в мгновенье, сгорая и превращаясь в кучку пепла, подхватываемую разошедшимся ураганом и поднимаемую вверх, туда, где небо потемнело, поддерживая ненависть и боль.