Я только ухмыляюсь такому повороту событий, в голове отметив, что если папа возмущается, значит, чувствует себя хорошо.

— Папуль, мы просто переживаем! — откровенно хохочу, в то время как отцовские брови хмурятся.

— Как у тебя дела, расскажи лучше. Я не главная тема во вселенной! — бурчит, а я плечами пожимаю.

— Да нормально, в общем. Работа, дом, работа… — лепечу обобщенно. Вообще-то я рассчитывала, что говорить мы будем о самочувствии моего отца, а не о том, что так сильно их всех волнует. Это, хорошо, Влада нет… Хотя, сейчас сыграла бы на руку их дружба, жвачка и все, что входит в комплект.

— Ты мне баки не заполняй, доць. Расскажи давай, в чьем доме ты живешь и откуда на работу ездишь?

— Паап, ты же помнишь, сколько мне лет? — уточняю с намеком, который даже глухому был бы слышен.

— Это абсолютно точно неважно. От своего взросления ты моей дочерью быть не перестала, так что будь добра не выпендриваться, — он пытается сдержать улыбку, но она все-равно слишком широка, чтобы стать незаметной.

— Мы с Макаром все решили, пап, — я немного робею в нерешительности, потому что хочу, чтобы папа понял все правильно, — и мы… в общем, мы вместе, пап…

— И замечательно! — звучит неожиданно, — но пусть знает, что в этот раз я ему хвост надеру, если вдруг что! — голос делается нарочито-грозным, но все это становится для меня настолько милым и неожиданным, что я смеюсь в ответ, а после тепло и благодарно улыбаюсь в экран, — Ты не думай, что это я сразу такой добренький. Мать твоя со мной беседы беседовала, а в гипсе, сама понимаешь, далеко я от нее сбежать не могу. И Владик знак качества поставил. Так что пусть не боится приходить на семейный ужин в будущие выходные. — Это не предложение, нас поставили перед фактом.

Ясное дело, отец вообще позже всех узнал обо всем, еще и со слов остальных родственников, а в добавок, даже приехать самостоятельно не может. Ну вы представляете его настроение? Так что, конечно же, я обещаю непременно быть, и папа выглядит очень довольным. Еще несколько минут мы обсуждаем его дела на работе, а если точнее, отчетность на которую у него наконец появилось время, поскольку вести пациентов он не в состоянии. Отмечаю, что настроен отец очень позитивно и желает поскорее стать на ноги, чему я несказанно рада. Мы прощаемся минут через пятнадцать приятной болтовни еще раз повторив обещание обязательно приехать в выходные.

Сегодняшний разговор с папой никак не вяжется со словами, которые передала мне мама на прошлой неделе. И тут либо мама долго и сознательно вбивала отцу в голову правильные мысли или же атака будет в лоб. В итоге решаю просто отпустить ситуацию. Все ведь не проконтролируешь, верно? Верно!

Вот только если на этих выходных я не попадаю за вещами из-за Макаровой работы, то на следующих из-за всеобщего сбора. В голову при этой фразе приходит на ум словосочетание «Мстители, общий сбор», но надеюсь, что все будет не так. Про себя хихикаю, представляя папу Флэшем с ногой в гипсе.

В итоге решаю, что ничего такого ужасающе страшного не случится, если я съезжу за вещами сегодня. Одеваюсь и решительно выезжаю по адресу, где жила довольно продолжительное время. Ностальгии не испытываю, потому что именно сейчас я обрела себя и являюсь целостной.

Несколько раз честно звоню в домофон и не получив ответа открываю дверь своим ключом. В прошлый раз я так и не отдала их из-за развязавшейся шумихи и сейчас кладу на полку справа.

В квартире Лукашина не оказывается, и я решаю заняться сбором вещей, но перед этим отправляю ему смс, что я у него в квартире, поскольку мой звонок остается без ответа.

С собой я привезла три чемодана, два из которых позаимствовала у Макара. С гардеробом справляюсь довольно быстро, все оказывается на своих местах и я просто перекладываю стопочки одежды в чемоданы.

Следом укладывается обувь и косметика. Оглянувшись, довольная собой просматриваю квартиру на оставшиеся мелочи. Достаю свой блокнот с ящика его стола, в котором хранятся и некоторые мои вещи. Открываю второй и третий ящики, чтобы проверить не лежит ли там что-то, что принадлежит мне, когда глаза цепляются за внушительный по объемам блокнот, из которого торчат разноцветные стикеры. Я убираю его на край стола, сверху листы, небольшую Артемову папку и наклоняюсь, чтобы открыть третий по счету ящик. Там лежит запасная зарядка от моего мобильника, которую я забираю. Больше ничего моего нет и я, закрыв ящик, поднимаюсь. Но случайно цепляю всю ту бумажную башню и она, разлетевшись, падает. Черт!

Склоняюсь и начинаю собирать все это, только повернув голову правее ошарашенно останавливаюсь. Да что там, зависаю буквально!

Потому что на меня смотрю я.

И Макар.

Вырезанные головы приклеенные к страницам. Но если на моей ничего, но Ветров перечеркнут красными полосами крест накрест.

Ч-что?

Это выглядит очень жутко и по спине проходит мороз. Какие уж там вещи?! Я сгребаю блокнот и усаживаюсь на кровать — первое что попалось.

С каждым переворотом листа я прихожу в ужас. Начало уже пугает. Кто тот человек, с которым я жила?!