– - А каким был твой отец, когда воспитывал тебя?

– - Он редко бывал дома. После смерти деда отец уехал в Стамбул и приезжал не чаще раза в месяц. Я ждал его, как праздника.

– - Дай угадаю: ему было наплевать на тебя.

– - Только с появлением мачехи я почувствовал, что кто-то заботится обо мне.

Алихан молча трёт лоб.

– - Снег, ты ведь не бросишь меня, когда я женюсь?

– - А ведь мы с тобой в музей собирались завтра. На самолёты смотреть… -- говорю я, сидя на краешке кровати Давута и наблюдая, как он резво собирается в дорогу. В кожаную дорожную сумку летят футболки, дезодорант, книжка, зубная щётка.

– - Когда приеду, свожу тебя по всем местам. Как раз и сам посмотрю.

Парень гладит меня по плечу. В аэропорту его уже ждёт корпоративный самолёт, чтобы доставить в Берлин. Отец сказал -- хороший сын сделал.

– Хотел тебе показать Девичью башню и Белградский лес. О! Знаю одну деревню по дороге туда, где подают лучшие в мире завтраки! Бронировать надо за неделю! Девки с ума сходят!

– - Твои девки от тебя с ума сходят, а не от завтраков. – Вздыхаю я. – Ты в Берлине не пугай сильно девушку. Она такая же подневольная птица, как и твой брат.

Давут поднимает палец вверх и лезет в карман за телефоном. Пролистав галерею, показывает мне скриншот из соцсети. Девица с самым тяжёлым макияжем глаз, чёрной помадой на губах и колечком в носу. Волосы собраны в два высоких хвостика, один выкрашен в голубой цвет, другой – в розовый. Вместо обычной радужки жуткие белые линзы с имитацией вертикального зрачка.

– - Так это она Харли Куин косплеит, -- говорю я, внутренне содрогаясь. Вот она – будущая жена моего Алихана?

– - Завсегдатай всех берлинских рейвов. Пишут, напивается так, что её приходится тащить. Телохранители от неё стонут. – Давут убирает телефон обратно в карман.

На огонёк в комнату приходят Алихан с Маньяком. Кот сразу запрыгивает в сумку и пытается угнездиться там.

– - Заберу тебя с собой! – Вцепляется в животное Давут, рычит от избытка чувств и целует его в хищную мордочку.

– - Знаешь, я когда-то дружила с парнем с географического факультета. Так вот, он мне сказал: как мужчина относится к кошкам, так же он относится и к женщинам…

– - Этот мужчина замечательно относится к женщинам и считает, что чем своенравнее девушка, тем с ней интереснее! – Давут проводит рукой вдоль своего тела. – Жаль, ты уже занята! Я бы за тобой поухаживал!

Парень уворачивается от летящей в него книжки, подхватывает сумку и направляется к двери.

– - Меня отвезёт водитель отца! – кричит он из холла.

– - Кота оставь! – отзывается Алихан.

– - Ты видел свою невесту? – спрашиваю я, глядя на мужчину снизу вверх.

– - Нет никакого желания, -- вздыхает Али, садясь рядом со мной. – Для меня это чисто номинальный брак. Не собираюсь даже жить с ней в одном доме.

– - Но ребёнка всё-таки должен будешь с ней зачать…

– - Мы могли бы зачать ребёнка с тобой, -- говорит Алихан, шагая пальцами по моему позвоночнику. – У него были бы твои синие глаза и мои тёмные волосы.

– - Это исключено, милый, -- вздыхаю я. Мы возвращаемся к теме второй семьи, мысль о которой вымораживает. Меня снова пытаются втянуть в гарем, только теперь открыто. Так ли мне дорог Алихан, чтобы стать всеми презираемой любовницей? Как будут чувствовать себя дети, рождённые в таких отношениях? Или мы будем большой шумной семьёй, где законные отпрыски и бастарды растут вместе? На ум приходят дети Старков и Джон Сноу. Я трясу головой, отгоняя видение. Ничего хорошего из этого не выйдет.

– - У нас есть ещё несколько месяцев, чтобы прожить замечательное время. Давай не будем портить его несбыточными желаниями? – Я сцепляю наши с Алиханом пальцы. – После того как ты закончишь сниматься в кино, я уеду из Турции. Я не смогу жить в стране, где мне всё будет напоминать о том, как могла бы повернуться моя жизнь.

***

Перед отправлением в Измир, на место новых съёмок, мне нужно заглянуть ещё кое-куда. Я много читала о турецких свадьбах, но вживую попала на такую только благодаря Асие. Не бывать мне невестой, побуду хоть гостьей на чужом торжестве.

Празднование будет длиться два дня, объяснили мне девочки.

Первый день – «кына геджеси», «ночь хны», или «проводы невесты». Одна из тёток Коржика предложила провести обряд в своём большом доме. Сестры Асии, специально приехавшие на свадьбу из Казахстана, раздали всем смешные ободки с маленькой фатой из красного гипюра, а родственницы со стороны жениха принесли большой серебряный поднос с разведённой хной. Каждой гостье на середину ладони золотой ложечкой выложили немного густой кашицы, а сверху зафиксировали красным гипюровым цветком на резиночке.

– - Чем ярче останется пятно от хны, тем счастливее будет твоя жизнь с любимым! – предупредила меня Ника и я держала пасту целый час вместо положенных пятнадцати минут. Ведь может девушка помечтать?

Под конец вечера появился Коржик. Асие выложили на ладонь её порцию хны, и они с женихом соединили руки. Кто-то из старших родственниц сплёл вокруг их запястий красную ленточку – повязав, таким образом, навеки.

Когда Алихан подъехал, чтобы забрать меня домой на своей машине, я ввалилась к нему, так и не сняв гипюровой фаты. Весь вечер мы танцевали турецкие танцы, веселясь, как в последний раз, -- не выпив ни грамма алкоголя при этом. В груди до сих пор отдаётся бой барабана, отбивающего ритм.