А я и не обернусь!

Сгорать от любви буду! Плакать горючими слезами от неразделенного чувства, а не обернусь!

Узнает, каково это — ощущать к себе полное безразличие.

— Что притихла, Астрид? Раскусили мы тебя, — кузен продолжал веселиться за мой счет.

— Маро! Во-первых, не дерзи, несносный мальчишка! — рявкнула я неожиданно грубо, мой нос задрался кверху. — Вспомни, кто ты есть! И кто я тебе! Ты обязан меня защищать. А ты, как жалкая крыса, лебезишь перед тем, кто даже не выше тебя. Противно и гадко, братец! Фу таким быть. Уважать себя надо! Учись у своего друга, — я кивнула на Шима. — Он вообще не способен никого уважать кроме себя. — Внутри меня все звенело от чувства жуткой несправедливости. — А во-вторых, орин Шим, если уж завели питомца, так следите за ним. А если не способны на такую малость, то и не хамите тому, кто это делает за вас. А насчет танцев... — Я выдержала паузу, мысленно наступая каблучком своего ботинка на собственную влюбленность. Гордость превыше всего! Я лера, и должна соответствовать положению. — Так вот, о танцах... Делать мне больше нечего, орин, как с драконами отплясывать! Больно честь для вас велика. Вы сначала заслужите право с лерой танцевать, а потом зубоскальте. Я вам не дочь прислуги и не девчонка с окрестных деревень. Кто вы, а кто я!

Смех прекратился.

Мальчишки замерли с открытыми ртами. А Шим и вовсе недоуменно приподнял бровь. Наверное, никто никогда так с ним не разговаривал. И уж тем более, не ожидал он такое услышать от меня. Я же в его глазах ребенок, не то что эта его Яська.

Вот пусть с ней и пляшет!

Я прищурилась, исполненная праведным гневом. Быть может, няня бы меня похвалила, но отчего-то мне плакать захотелось. Но нельзя... Сейчас нельзя. Потом выпущу эмоции, в комнате в подушку. Чувствуя, что решимость моя может в любую минуту иссякнуть, а на глаза навернутся непрошенные слезы, я пригладила свою новую чешуйчатую подружку. Она дрожала и продолжала издавать тихие шипящие звуки.

— Все, Лючи, беги к своему непутевому хвастливому зазнайке. — Я попыталась опустить ящерку на землю, но куда там. Она плотнее зацепилась за мое платье коготочками и зашипела интенсивнее. — Лючи! — Я взглянула на нее. — Все! Здесь тебе ничего не угрожает. Телеги больше нет.

Я снова попыталась отодрать ее, но все бесполезно.

Поняв, что сама не справляюсь, послала весьма выразительный взгляд на нерасторопных мальчишек. Стоят тут, рты разинули. Не слышали они, как девочки злиться могут. А нечего смеяться было надо мной!

— Может, вы не будете стоять столбом, орин, а поможете? — Тон моего голоса сейчас так походил на нянюшкин. Она вот так же строила всю прислугу в доме. — Это все же ваша любимица, так будьте любезны вспомнить об этом!

Шмыгнув, Шим подошел ко мне ближе и навис горой. Насколько же он был высок, я едва доставала макушкой до его ключицы.

— Ладно, лера, нечего шипы распускать, говоришь много, — его голос был столь тих, что слышала только я одна. — Лючи, иди сюда. — Он дернул ящерку.

Она забилась в его руках.

— Осторожнее! — зашипела я на орина. — Что вы за увалень!

— Уважительней, лера, — рявкнул он в ответ.

— Так сделайте хоть что-нибудь, чтобы я вас зауважала! — Взвизгнула, ударив его по рукам. — Деликатнее, а то мне платье порвете!

Бедный дракончик зашипел в полный голос. Розовый хвост крепко обвил мою шею.

— Лючи, прекрати, — Шим пригладил ее под маленькими неразвитыми крылышками и уже куда аккуратнее все же снял ящерку с моей одежды.

— И правда, напугана, — он внимательно осмотрел свою любимицу. — Так где ты ее нашла, Астрид?

— Там, где найти должны были вы! — не знаю, откуда во мне взялось это высокомерие, наверное, от великой обиды. Ну и я заметила, как в нашу сторону идет группа девиц. И так понятно для чего. И это так разозлило. Хотя куда еще больше?! — Так вот, орин Шим, более не смею вас отвлекать от ваших важных мальчишечьих игр. Можете размахивать своими мечами и дальше. Насчет танцев, — я ткнула указательным пальцем в его грудь, затянутую легкой кожаной курткой. — Можете и не подходить. Вам будет отказано. Недостойны!

— Даже так?! — на его губах появилась такая очаровательная улыбка, что я засмотрелась. — А ты, оказывается, колючка, лера! Надо же!

— Шим! — прокричали сбоку.

Яська, завидя нас, ускорила шаг.

— Так ты уверена насчет танцев, Астрид? — Шим улыбнулся еще шире, не обращая внимания на свою подружку. Казалось, он был убежден — стоит ему намекнуть даже на возможность потанцевать с ним, и я сразу заберу все свои слова обратно.

Только вот не на ту напал!

— Не ты, а вы, орин, — поправила его высокомерным тоном. — И я не позволяла называть себя просто по имени. Я всегда уверена в том, что говорю, в противном случае — молчу. Всего доброго, орин.

Склонив голову, я развернулась и пошла в замок, а у самой сердце билось как бешеное.

Что я наделала? Ой, дурная! Он ведь меня точно теперь не пригласит.

Все! Не будет у нас первого танца! Ничего не будет!

Можно и не наряжаться. И вообще, не идти на этот вечер! Жизнь кончена!

Мне снова захотелось расплакаться и уткнуться лицом в подушку. Малодушно обернувшись, заметила, как эта противная Яська виснет на его плече! Сжав кулаки, подавила в себе желание сорваться на бег. Душу жгла такая горечь...