Девочка снова кивнула, не сводя глаз с журнала.

– Нельзя ли мне… почитать его? – робко спросила она. И тут же торопливо добавила: – Всего пару страничек!

Мгновение поколебавшись, я положила журнал на стол, открыла его и перелистала до страницы с пометкой о назначении Лиззи Уэмисс мази из ягод остролиста для лечения малярии – у меня тогда закончилась хинная кора. Фанни слышала, как я рассказывала об этом Джейми, – к тому же все в Ридже знали о периодически возникающих у Лиззи приступах лихорадки.

– Можно. Но только вот до этой закладки. – Я вынула из банки тонкое перо черного ворона и положила его на странице с описанием лечения Лиззи. – Чтобы не нарушать врачебную тайну. Тебе нельзя читать о болезнях соседей. Обещаешь? А вот на предыдущих страницах речь идет о людях, которых я лечила в других местах и – в большинстве случаев – очень давно.

– Обещаю! Честно-пррречестно! – заверила она, старательно выговаривая «р».

Я улыбнулась. Мы с Фанни были знакомы всего несколько месяцев, но за это время она ни разу не солгала – ни в чем.

– Знаю. Ты…

– Эй, миссис Фрэзер! – послышался снаружи отдаленный крик.

Выглянув в окно, я озадаченно моргнула. По проторенной от ручья до дома тропинке ковыляла высокая стройная фигура, показавшаяся мне смутно знакомой.

– Джон Куинси! – Я сунула удивленной Фанни врачебный журнал и поспешила навстречу гостю с распростертыми объятиями. – Мистер Майерс!

Однако, подойдя ближе, заметила у него в руках огромную потрепанную корзину из соломы и целый рой пчел, которые вились вокруг, практически облепив беднягу с ног до головы, – из-за громкого жужжания я почти не слышала обращенных ко мне слов. Тогда Майерс услужливо наклонился, и насекомые оказались в опасной близости от моего лица.

– Принес вам пчел, миссис! – проревел он, перекрывая звенящий гул своих «пассажиров».

– Вижу! – крикнула я в ответ. – Спасибо!

Жужжащие полосатые тельца хаотично ползали по его изношенной куртке из грубой ткани, образуя коричневатый ковер. Частички желтой пыльцы застряли в бороде, которая стала более длинной, седой и всклокоченной, чем двенадцать лет назад – во время нашей первой встречи в Уилмингтоне.

На шум из кухни вышли Бри и Рэйчел с Огги на руках. Они завороженно уставились на гостя.

– Моя дочь! – прокричала я, поднявшись на носочки в попытке дотянуться до его уха. Ростом Майерс был более шести с половиной футов; даже Брианна казалась рядом с ним невысокой. – И Рэйчел Мюррей – жена Йена-младшего!

– Женщина молодого Йена? – Приятная, хотя и наполовину беззубая улыбка Майерса стала еще шире. – И его малыш, судя по всему? Рад знакомству, мэм, очень рад!

Он протянул длинную руку – Рэйчел побледнела при виде пчелиной тучи, нервно сглотнула и чуть придвинулась, чтобы дотянуться до его ладони, держа Огги как можно дальше. Я поспешила забрать ребенка, и девушка вздохнула с облегчением.

Как и я. От этого жужжания вся кожа покрылась мурашками: уж больно оно напоминало гудение, исходящее от каменных глыб Крейг-на-Дуна.

– Приятно познакомиться, Друг Майерс, – громко сказала она. – Йен очень тепло о тебе отзывался!

– Спасибо на добром слове, миссис. – Он ласково сжал ее пальцы и повернулся к Бри, которая уже протягивала руку, опасливо поглядывая на пчел.

– Рада встрече, мистер Майерс!

– Лучше без церемоний, мэм. Просто Джон Куинси.

– Хорошо, Джон Куинси. Я – Брианна Фрэзер Маккензи. – Улыбнувшись, она вежливо кивнула на живую куртку. – Может, нам стоит и пчел поприветствовать – проявить, так сказать, гостеприимство?

– Пиво у вас найдется?

Майерс опустил свою ношу пониже – оказалось, что это не корзина, а перевернутый улей, заляпанный и потертый. Внутри были заполненные медом соты. Как и следовало ожидать, по ним тоже ползали пчелы.

– Пиво?.. – Мы с Бри переглянулись. – Конечно! Несите их сюда, ближе к дому. Здесь им будет удобнее.

Я настороженно покосилась на жужжащий рой. Насекомые выглядели абсолютно не агрессивными; несколько пчелок опустились Бри на волосы и плечи. Дочка на мгновение замерла, но не стала их прогонять. Одна пчела лениво пролетела возле носика Огги; сведя глаза к переносице, он проследил за ней взглядом и попытался схватить – к счастью, в маленькой ладошке осталась лишь прядь моих волос.

Дети столпились на верхней тропинке, таращась на гостя; однако Джем и Мэнди спустились к нам. Мэнди крепко обхватила мать за ногу, но ее брат решился подойти ближе, очарованный невиданным зрелищем.

– Разве пчелы пьют пиво? – спросил он у их хозяина.

– Еще как пьют, сынок, еще как. – Майерс ласково улыбнулся ему с высоты своего роста. – Пчелы – самые умные насекомые на свете.

– Это правда, – подтвердила я, отцепляя от волос липкие пальчики Огги и с наслаждением вдыхая медовый аромат. – Джем, не знаешь, где дедушка? Сможешь его позвать?