– Ролло? – в ужасе воскликнул Джемми. – Он вернулся с того света?

Фанни испуганно вскинула голову, Бри ахнула, а я машинально вцепилась в мужа.

– Господи Иисусе, – буркнул он, высвобождая руку. – Сомневаюсь.

Учитывая обстоятельства, его голос звучал довольно спокойно, однако волоски на коже приподнялись. Я и сама вдруг покрылась мурашками.

– Ждите здесь, – бросил Джейми, направляясь к двери.

Вероломно оставив Бри наедине с перепуганными детьми, я последовала за мужем. Мы не стали зажигать свечу; на лестнице было стыло и темно, словно в колодце. Зато, к моему облегчению, жуткий вой казался здесь не таким громким.

– Ты уверен, что это собака? – спросила я в спину Джейми.

– Уверен, – твердо ответил он, но тут же шумно сглотнул. Внутри у меня все сжалось.

Спустившись с лестницы, Джейми повернул налево и прошел на кухню. Просторное помещение окутало уютным теплом, и я облегченно выдохнула. Тлеющий очаг подсвечивал круглые надежные силуэты чайника и котла, висевших на своих местах; в буфете поблескивала оловянная посуда. Дверь была закрыта на задвижку. Несмотря на приятную атмосферу, меня не покидала тревога. Снова послышался вой, на этот раз более громкий; его амплитуда менялась почти в унисон с моим дыханием. Звук неумолимо приближался.

Сунув в догорающие угольки вязанку хвороста, Джейми тут же вытащил ее и принялся осторожно дуть, пока на конце «факела» не появился огонек пламени. Удовлетворенный результатом, он расправил плечи и коротко улыбнулся.

– Не волнуйся, a nighean. Это всего лишь собака.

Я улыбнулась в ответ. Однако, уловив в его голосе некоторое сомнение, украдкой прихватила каменную скалку и лишь после этого направилась к двери. Джейми снял тяжелую перекладину, решительно поднял щеколду и распахнул дверь. В дом ворвалась влажная прохлада горной ночи. Тут же пожалела, что не набросила поверх сорочки накидку. «Сейчас не до того», – подумала я, храбро выходя на заднюю веранду вслед за мужем.

Вой усилился, потом вдруг начал затихать и стал похож на крик совы. Я внимательно оглядела холмы за домом, но ничего не увидела в слабом свете факела. Почему-то снаружи я чувствовала себя более уверенно. Как бы там ни было, Джейми явно не считал загадочную собаку опасной – иначе не позволил бы мне пойти с ним.

Он набрал в легкие побольше воздуха, сунул два пальца в рот и пронзительно свистнул. Вой мгновенно прекратился.

– Ну же, иди сюда! – позвал он, а затем свистнул еще раз – уже не так громко.

В лесу воцарилось безмолвие, и пару минут ничего не происходило. Затем раздался шорох. От кустов томата возле уборной отделилось темное пятно и медленно двинулось к нам. Краем уха я слышала спускающиеся по лестнице шаги и приглушенные голоса, но все мое внимание было приковано к собаке.

Это и впрямь оказалась собака: сначала в темноте мелькнули желтые глаза, а потом мы увидели заплетающиеся длинные ноги, неровный изгиб позвоночника и хвост.

– Гончая? – спросила я у Джейми.

– Она самая.

Вручив мне факел, он присел на корточки и протянул руку. Собака – таких еще называют голубыми гончими из-за усыпанной голубовато-черными пятнами шерсти – приблизилась с низко опущенной головой, словно кланяясь.

– Все хорошо, a nighean. – Голос Джейми звучал хрипло и низко.

– Ты знаешь эту собаку?

– Да, – ответил он с некоторой досадой. Однако, когда псина подошла ближе и робко завиляла хвостом, погладил ее по голове.

– Совсем оголодала, бедняжка, – заметила я. Даже в полумраке были видны выпирающие ребра и впалый живот, похожий на пустой кошелек.

– Саксоночка, у нас найдется немного мяса?

– Сейчас принесу.

Все остальные молча притаились на кухне, прислушиваясь к нашим голосам. Наверняка они появятся на пороге с минуты на минуту.

– Джейми, – спросила я, коснувшись его обнаженной спины. – Откуда ты ее знаешь?

– Видел, как она выла на могиле хозяина, – тихо сказал он, сглотнув. – Только детишкам не говори, хорошо?

Собака явно оробела при виде высыпавшей на веранду толпы и хотела было шмыгнуть обратно в кусты, но голод оказался сильнее страха: почуяв запах еды, она завертелась на месте, виновато помахивая тонким длинным хвостом.

В конце концов Джейми утихомирил всполошившихся домочадцев, отправив их на кухню, и подманил собаку остатками кукурузных лепешек, вымоченных в свином жире. Я стояла на веранде с горящим факелом в руке. Покорно склонив голову, гончая подошла за угощением и даже позволила погладить ее за ушами.

– Хорошая девочка, – пробормотал Джейми и дал ей еще один кусок лепешки. Несмотря на голод, собака не выхватывала еду из рук, а брала аккуратно.

– Она тебя не боится, – негромко сказала я. И хотя не собиралась приставать к мужу с расспросами, в глубине души сгорала от любопытства.