Шрифт:
– Н-да, бодрым говоришь? А в заключении врача указано, что смертельная болезнь. Четвертая стадия. Сколько жить при такой стадии, спросил?
– От нескольких месяцев до двух-трех лет в среднем. (Матвеич мысленно поблагодарил любопытного Юру, который и это выяснил).
– А болезнь когда началась?
– Обнаружили полтора года назад, как я понял.
– Давай рассуждать. Человек знает о смертельной болезни полтора года, но писать завещание не торопиться. Потом вдруг пишет его с довольным видом (ну, грустный – это ясно, почему) и включает в него постороннего человека, то есть девчонку, которую видел всего несколько дней назад.
– Ну, если чувствовал себя неплохо, мог и не спешить, – заметил Матвеич. – А девчонка… ну, могла его подтолкнуть к этому, раз он ей хотел что-то оставить.
– Чужой совершенно девице?
Матвеич пожал плечами, а Баталин продолжал:
– Заметь, она, по его словам, не ходила к нему пару месяцев. А потом вдруг пришла – и тот к адвокату ринулся.
– Наверное, он что-то ей пообещал.
– За какие заслуги? Не за восстановленный же мессенджер?
– Девчонку вызвать надо.
– Вот и я о том…
Раздавшийся звонок прервал Баталина. Он слегка раздраженно поднес сотовый к уху. Матвеич заметил, как голос следователя меняется, в нем появляется медок:
– Да, слушаю вас. Да, очень важные сведения! Хотелось бы подробней узнать, не могли бы вы подойти? Хорошо, да, в субботу работаем. К одиннадцати часам ждем, ждем.
Баталин с довольным видом положил телефон на стол:
– Птичка сама в клетку летит. Девчонка придет завтра. Не спугнуть бы! Вспомнила, что Кунгурцев из Самарканда. Положим, это мы и без нее узнали. Но интересно послушать дамочку еще раз. И еще вот что… Пригласи-ка Кунгурцева-младшего следом. Он еще не уехал?
– Узнаю.
– Да, узнай и, если здесь, заведи его чуть-чуть раньше ко мне, пока я еще с Елисеевой разговаривать буду. Вроде как по ошибке. Посмотрим, как они отреагируют друг на друга. И ты тоже в оба смотри. Может, я чего не замечу, так ты усечешь. А после их друг о друге поспрашиваем.
– Поглядим-побачим, – согласился Матвеич.
И Баталин сразу вспомнил, что они почти земляки. Матвеич – с Одессы, а он – из Новороссийска.
– Ну, а если уехал, позже им очную ставку сделаем. Успеется.
– И то верно, – поддакнул помощник.
Но откладывать ничего не пришлось.
Глава 12. Как вы смеете?
Зачем ее опять вызывают к следователю, Тася понятия не имела. Она ведь ничего так и не вспомнила, кроме Самарканда, и об этом сказала по телефону. А как там жизнь Кунгурцева шла, ей неведомо. И для чего тогда полиция, как не для того, чтобы это выяснять? Она честно предупредила, что ничего к своим словам добавить не может. Но этот Баталин, или как его там, почему-то настойчиво ее приглашал. Неудобно отказываться. Да и повода нет: завтра суббота, ничего особенного на день не запланировано. А, может быть, они уже выяснили что-то насчет убийцы и поделятся с ней информацией? Умом Тася понимала, что это вряд ли, но все же думать так было лестно.
В одиннадцатом часу она села на автобус и доехала до полиции.
– А, заходите, пожалуйста, – Баталин сидел за столом в том же кабинете и, привстав, ей указал ей на стул.
Потом пристально посмотрел на нее. Что за взгляд у этого полицая! Прямо в нутро лезет.
– Извините, я сказала уже, что добавить ничего не смогу. Просто вспомнила про Самарканд и подумала…
– Да-да-да, вы нам очень помогли, – перебил ее Баталин. – Но пока я не про город хотел с вами поговорить.
– А про что же?
– Гм, про соседа вашего… В каких вы были с ним отношениях?
– То есть? Я уже объяснила.
– Помню. Но, может быть, вы еще что-нибудь упустили?
Тася недоумевающе посмотрела на следователя. Что он имеет в виду?
– Я пока ничего важного не вспомнила.
– Меня интересует, барышня, вот что. Насколько вы были близки с ним?
– Близки? Это я тоже говорила… Нам обоим нравилась архитектура, история. Я вспомнила, что именно это мы обсуждали в день знакомства, и Самарканд сразу всплыл в памяти…
Конец ознакомительного фрагмента.