В одном из кресел вальяжно раскинулся лорд Десмонд. Но, увидев невесту, он моментально собрался, встал и с завораживающей улыбкой шагнул ей навстречу:

— Джулиана, радость моя! Служанка сказала, что вы сегодня не в духе. Неужели плохо себя чувствуете?

Юля на миг растерялась. Красавчик выглядел таким живым, настоящим. И вблизи он оказался еще привлекательнее, чем из окна. От него шел одуряющий запах дорогого одеколона, на щеках играли ямочки, а в голубые глаза хотелось нырнуть с головой. И он так мило исковеркал ее имя! “Джулиана” определенно звучало лучше, чем “Юлия”.

Но все это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Даже во сне.

Помнится, последний ухажер так сладко пел, а на деле…

Юля потрясла головой, отгоняя и неприятные воспоминания, и дурман.

Лорд Десмонд застыл перед ней, вытянув руку ладонью вверх. Она машинально вложила в нее пальцы. Блондин легонько их сжал, перевернул ладонью вверх и вдруг приложился губами к чувствительному запястью.

Его губы были теплыми, поцелуй — коротким, но от него Юлю прошиб удар тока. Она вздрогнула, делая шаг назад, а в голове словно открылась тайная дверца, откуда хлынули разрозненные картинки.

Она увидела себя — нет, не себя, Джулиану! — кружащейся в вальсе с этим мужчиной. Затем себя с ним в открытом ландо. Прогуливающейся по улице... Сидящей за столом, где были еще какие-то люди…

Картинки мелькали одна за другой, словно кусочки мозаики. Но постепенно их становилось все больше, они заполняли память и обретали смысл.

Их было так много, что Юля тихо охнула и осела на пол.

— Джулиана, Джулиана! — сквозь шум в ушах донесся взволнованный мужской голос.

— Ох, моя бедная госпожа! Говорила я вам, что она не готова к визитам! — причитала рядом служанка.

Юля смутно ощущала, что ее куда-то несут, но сил воспротивиться или ответить уже не осталось. Только когда в голове прояснилось, она поняла, что ее усадили в огромное зеленое кресло, жених стоит рядом со скорбным лицом, а служанка, шмыгая носом, протягивает стакан воды.

— Что со мной было? — Юля приняла бокал и благодарно сделала пару глотков.

Перед глазами мелькали мурашки от слабости.

— Вы потеряли сознание, — лорд Десмонд развел руками. — Наверное забыли позавтракать. Прежде вы так не реагировали на мои прикосновения.

Она взглянула на него и с удивлением поняла, что прекрасно помнит их прежние встречи. И знакомство за чаем у тетушки, и званый ужин у друзей семьи, и все светские рауты, проведенные вместе.

И даже то, как он утешал ее тем серым дождливым днем, когда она прощалась с тетушкой на мрачном, заросшем темными пихтами кладбище.

— Тетушка… — пробормотала Юля, пытаясь осознать новые воспоминания.

— Да, бедная леди Бронсон, господь призвал ее душеньку, — Агнешка привычно потянулась к переднику, намереваясь прочистить нос.

Не выдержав, Юля сморщилась:

— Платок! Где твой носовой платок? Что за манеры!

— Так у меня его отродясь не бывало, — обиженно проворчала Агнешка. — А манеры это у вас, у господ.

— Позвольте, я пожертвую свой, — вставил Десмонд с улыбкой.

Стоило ему перевести взгляд на служанку, как улыбка превратилась в кислую мину. Но платок он все-таки протянул: белоснежный, из тонкой материи, отороченный кружевом. Юля заметила вышитую шелком монограмму и не сдержалась, спросила:

— Вы не пожалеете об этом, милорд?

— Нет, моя леди, для вас — ничего не жалко. Платок это просто безделица.

Она краем мысли отметила, как естественно у нее прозвучало это “милорд”, будто всю жизнь так обращалась к мужчинам. Но через минуту уже забыла об этой странности. Внимание Юли отвлек новый вопрос:

— Джулиана, так что вы решили насчет моего предложения?

Так Юлия или Джулиана? Она не могла определиться и решила, что обдумает это позже. В конце концов, в своем сне она может быть кем угодно!

Сейчас же Юлия-Джулиана полулежала в кресле, куда ее отнесли, а лорд Десмонд стоял рядом на одном колене и ждал ответ с участливым выражением на лице.

Юля выпрямилась и чуть свела брови, пытаясь вспомнить, о каком предложении идет речь. В голове замелькали воспоминания, но все они были беззвучны и непонятны.

— Простите, лорд Десмонд…

Она хотела признаться, что упала с лестницы и ударилась головой, а потому ничего не помнит, но… что-то помешало это сделать. Возможно, так повлиял чересчур внимательный взгляд жениха. Или замершая ледяной статуей служанка. А может странный прилив паники и неуверенности, который накрыл часть сознания, стоило только взглянуть на гостя.