– Нет, Ян, нет. Я все тебе уже сказала. Закрыли тему.

– Тань, я все равно не отстану.

Фыркает, встряхивая пепельно-розовыми волосами и переводит внимание на Тима.

– Ну, блин, как еще твоему другу объяснить?

Но Дэв, мой любимый засранец, строит щенячьи глазки, при этом сминая ее задницу ладонями.

– Ладно - сдается Таня и нехотя поднимается с колен своего парня.

Хватаю ее за ладонь и веду за собой мимо танцпола по коридору. Спускаемся на первый этаж, где расположен уютный бар с ланж зоной и музыкой, которая не долбит по ушам, и располагаемся за крайним столиком.

Себе заказываю еще виски, а Тане коктейль, который она весь вечер цедила.

– Слушай - выдыхает та, откладывая в сторону меню.
– Полина и так меня на птичьих правах в свою труппу взяла. Я совсем не хочу портить с ней отношения. Да, и сдружились мы в последнее время. Поэтому против нее не пойду - вываливает на меня потоком, а потом мешкается, раздумывая о чем-то своем, говорить или нет.
– К тому же появился один парень...
– следит за моей реакцией.

А реакция уже в висках долбила. Меня задело.

– Какой парень?
– сжимаю ладони в кулаки и ерзаю на кресле.

Таня отвлекается на официанта, который ставит перед нами напитки, забирает бокал и цедит через трубочку.

– Сначала расскажи, что у тебя к ней?

Полька поселилась у меня в сознании и ни на минуту не отпускает, вот что.

– Я ее любил.

– Знаешь - хмыкает.
– У вас разные точки зрения на прошлое - снова прикладывается к бокалу, а я отпиваю виски для храбрости.
– Мне знакомы ее чувства. У меня тоже до Тима был парень... И я думала, что влюблена, а потом поняла, что это даже рядом с любовью не стояло.

– У нас не так - обрываю Таню.

Та сканирует меня своими чернущими глазами, в которых не разберешь, где зрачок, а где радужка.

– Может быть - задумчиво произносит.
– Короче, как-то после репетиций мы зашли по старой памяти в Мак. Нам вообще то нельзя, но мы так устали, что решили оторваться. Сидим, едим, и тут к нашему столику подрулил парень. Высокий, русоволосый, очень симпатичный. Вы раньше учились в одной школе. Марк, кажется.

Усиленно напрягаю извилины. Левитин что ли? Вот, хрен с горы. И откуда только нарисовался?

– Сказал, что вернулся из Америки - продолжает Таня.
– Учился там, теперь в Москве. Они с другом организовали танцевальную студию. Позвал Полину к себе. Полька же уволилась из кафе, теперь у этого Марка девчонок обучает. Преподает хореографию. Он пару раз ее после универа забирал на тачке. Не знаю, мутят они или нет, но... Она про тебя спрашивает. Незатейливо так. Вскольз. Словно, ей пофиг на самом деле, но при этом такое выражение лица и глаза... Ей не все равно.

Меня на части расхреначивает. Трясет всего, несмотря на добрую порцию виски, которую я уже успел в себя залить.

– Тань, дай ее номер - беру ее ладонь в свою руку и слегка сжимаю.
– Тебя не заложу, скажу Тим копирнул с твоего телефона, пока ты не видела. Девлегарову то все равно пофиг.

Допивает коктейль и оставляет бокал.

– Знаешь, Ян, у меня вот в голове никак не складывается. Полина про тебя такое рассказывала... А потом мы познакомились, и я не понимаю.

Хмыкаю и устало потираю лицо ладонью.

– Поверь, в школе я был еще тем мудаком, много дерьма натворил. И ей тоже доставалось.

– Ладно, вам, ребята, точно нужно поговорить. Дам я тебе ее номер - а потом хитро щурится.
– И еще у меня созрел один план...

Школа, выпускной класс

Полина

В тот вечер, когда мы с Яном танцевали, мне показалось, что между нами появилось что-то неуловимо новое, зыбкое, но такое волнующее. Касания его рук, его тела под незатейливую музыку, и я уже рассыпалась на части. Не видела ничего прекрасней, чем небесные глаза напротив, подернутые поволокой.

Его губы, к которых до отчаяния захотелось дотронуться. Прижаться, зажмурившись, а дальше, хоть вселенский потоп. Глупое сердце грохотало в грудной клетке, когда чувствовала дыхание у своего виска.

Его насмешливые глаза вмиг превратились в раскаленные омуты. Ян кусал свои красивые губы и часто дышал.

Случилась химия. Безумная и такая долгожданная. Моя персональная пропасть.

Но эйфория длилась недолго.

Розовые очки слетели. Стекла еще были живы, но уже покрылись мелкой россыпью трещин, отчего стали совершенно непригодны в использовании. В тот день треснули не только очки, но и моя душа.