– Ты правда хотел нашего малыша?

Сава прикрывает веки и дрогнувшим голосом говорит.

– Хотел.

Он знает мой следующий вопрос. Я каждый раз двигаюсь по одному, разрушающему меня изнутри, алгоритму.

– Ты же говорил, что для тебя важнее я.

– Важнее. Если бы всё было хорошо, то я был бы рад беременности.

– Почему малыш умер, Сав? Я так хотела дать ему жизнь…

Парень пожимает плечами и тихо говорит.

– Иногда от нас ничего не зависит.

Я снова окунаюсь в тот день, когда на УЗИ мне сказали, что беременность замерла, и тихо добавляю.

– Я хочу взять ребенка из дома малютки.

– Мы его возьмём, Лер, но позже. Вспомни, что нам сказал психолог. Надо подождать…

– Помню, - выдавливаю я, а потом чуть тише добавляю, - ты не обязан принимать участие в процессе усыновления, я…

– Тшш. Забыла? Мы вместе и мы семья. Через три недели будем официально женаты.

– Я не хочу вешать на тебя то, что ты не хочешь.

– Я хочу. Я хочу быть с тобой. Я не обещаю бешеной любви к ребенку. Впрочем ты тоже не можешь ее обещать. Мы пройдем обучение в школе для опекунов и еще раз всё обдумаем.

– Помню, - повторяю я и постепенно успокаиваюсь.

– Домой или в ресторан? – задаёт вопрос Сава и я думаю ровно секунду.

– В ресторан. Я понимаю как тебе важно сегодня быть там. Со всеми.

– Спасибо, - чмокает меня в щеку парень и мы неторопливо идем к ресторану.

– Я тебя так люблю, - утыкаясь носом в Савкино плечо, тяну я.

– И я тебя люблю, - тихо отвечает мне Смирнов, - не знаю как я жил без тебя… Если тебе станет тяжело – сразу скажи и мы уедем.

Я киваю, но точно знаю, что не о чём таком не скажу. Он так поддерживает меня и я хочу в ответ поддержать его.

***

У входа в ресторан мы видим Дарью, только теперь она стоит не одна. Придерживая ее за локоть, рядом с девушкой стоит Денис.

– Привет, Ден, - первым здоровается с братом Сава и протягивает ему руку.

Я заторможено киваю, до сих пор не в силах оторвать взгляд от Дашиного живота. Размытый образ моего народившегося малыша всплывает в голове и я зажимаюсь от приступа боли. Нормально это или нет, но в такие минуты я ощущаю боль внизу живота. Раз за разом я переживаю то, что пережила в тот кошмарный день, когда у малыша перестало биться сердце.

– Привет… Здравствуй, Валерия.

– Здравствуй, - тихо отвечаю Денису и поворачиваюсь к Саве.

Сжав его ладонь я очень старательно натягиваю на губы улыбку.

– Валерия, пойдем со мной, - с улыбкой говорит Дарья, - пусть мужчины поговорят, а мы с тобой проверим готовность поваров.

Я не успевая опомниться, а Даша уже берет меня за руку и утягивает вниз по дорожке, ведущей к ресторану.

– Я очень рада, что у Савки появилась любимая девушка, - шепчет мне Даша, пока я прихожу в себя от ее напора.

Я не привыкла, чтобы посторонние люди так запросто брали меня за руку и инициировали беседу. Но! Но как ни странно боль постепенно уходит, а мыслительная жвачка уступает место более четким мыслям.

– Он та-ак на тебя смотрит, - продолжает девушка, - невооруженным взглядом видно как ты ему дорога. Знаешь, какой он классный! И я уверена что Савка однолюб… Они все Смирновы такие. Однолюбы!

Когда поздно вечером мы подъезжаем к дому, мои глаза слипаются от усталости. Взглянув на Савелия, который паркует машину у подъезда, я прокручиваю в голове прошедший ужин. Если не делать акцент на частности, то в целом вечер прошел нормально.

Братья Смирновы – Денис, Артём и Андрей – относились ко мне довольно прохладно, но неприятия или отчуждения, я от них не чувствовала. Впрочем я заметила, что все три брата Смирновых были довольно закрытыми и не эмоциональными. Савелий был не только самым младшим, он был самым живым и открытым. И пусть на ужине он был грустным и непривычно собранным, но все проживаемые чувства были отражены на его лице. А по лицам его братьев было сложно что-то прочитать. На них словно одели каменные маски.

Жена Андрея - Люба также не отличалась эмоциональностью. Весь вечер женщина просидела за столом и не вымолвила ни одного слова. Ближе к концу ужина я узнала, что она вот-вот родит. Широкое платье скрывало выступающий живот и я сразу не заметила, что она беременная. Я изо всех сил пыталась не бросать долгие взгляды на её и Дашин живот, но это плохо у меня получалось. Мысли о несостоявшейся беременности часто вгоняли меня в уныние и я впадала в ступор. Но как только я начинала грустить и закрываться, Даша заговаривала со мной о всяких пустяках и я, как ни странно, отвлекалась от тяжелых мыслей.