– Вот опять двадцать пять!

Отвернувшись от окна, она прошлась по своей комнате, освещённой ярким светом монитора компьютера, стоящего на столе, у стены. За открытой дверью, из коридора послышался топот, привлекая внимание.

– Мелкая!
– громким, низким голосом выкрикнула девушка, приближаясь к дверному проему:

– Ты спишь?

Из коридора тут же донёсся громкий, звонкий голос, и топот приблизился:

– Нет, а должна?

Брюнетка обернулась, бросая взгляд на настенные часы, светящиеся светло-зеленым светом, задумчиво сказав:

– Да пора бы. Двенадцатый час.

В это мгновение прямо перед открытой дверью остановилась девочка лет девяти, с растрепанными, темно-русыми косами, в белой широкой майке и тёмных леггинсах.

– Ксю, не будь занудой!
– заканючила она, упирая ладошки в бока:

– Папа ещё не пришёл, и потом- каникулы же!

Ксения болезненно поморщилась, снова взглянув на часы, хмуро отозвавшись:

– Вот именно, ещё не пришёл. А должен уже.

Девочка переступила порог, внимательно смотря на сестру, когда вдалеке послышался шелест открывающегося замка, А затем хлопок входной двери. Резко обернувшись, девчушка радостно воскликнув: -Папочка!
– бросилась в коридор, А Ксения – следом.

В небольшом тамбуре уже стоял отец, снимая рабочий китель и ботинки. У ног стояли большие, набитые битком пакеты.

Ксения с облегчением вздохнула, остановившись в проёме, соединяющем тамбур и коридор, устало прижавшись виском к косяку. Её младшая сестра остановилась рядом с пакетами, смотря на них огромными глазами:

– Пап, ты, что на ночь глядя магазин обчистил?

Мужчина улыбнулся доброй, отеческой улыбкой, повесив наконец китель на вешалку и сняв ботинки, ответив низким, ласковым голосом:

– Ага. Снёс с прилавков всё, что под руку попалось!

Убрав пакеты в сторону, к стене, он присел на корточки, раскинув руки для объятий, и девочка радостно бросилась ему на шею.

– Привет, пап, - отозвалась Ксения с лёгкой улыбкой наблюдая за ними:

– Ужин на столе. Мелкая уже поела.

– Давай, с пакетами помогу, - Ксения шагнула к отцу, в намерении взять один из громадных пакетов, когда низкий, деланно строгий голос её остановил:

– А ну брысь!
– мужчина сам схватил пакеты, недовольно добавив:

– Нечего тебе такие тяжести таскать!

– Я, что -сахарная?
– возмутилась Ксения уступая дорогу отцу, и сестрёнке, мигом прошмыгнувшей в кухню. Отец направился следом, бросив на ходу:

– Пока я жив – ты тяжести таскать на себе не будешь!

Ксения устало вздохнула, покачав головой, и направилась за семейством, шурша мягкими тапочками по лакированному паркету.

В просторной кухне витал аромат свежей выпечки и тёплых пельменей. На столе аккуратно лежали приборы, и высокая пиала со сметаной.

– М-м-м!
– довольно протянул отец, принюхавшись, и сгрузив пакеты на пол, рядом с холодильником, потер ладони:

– Вот это ужин приготовили! Да, с моими золотыми девочками я точно с голоду не помру!

– Кто же тебе позволит?
– весело добавила Вилена, обнимая мужчину сбоку.

Ксения остановилась рядом с пакетами, с усмешкой спросив:

– Пап, а ты решил нам холодильник на месяц едой забить?

Отец, остановившийся у раковины, открыл воду, чтобы вымыть руки, ответив:

– Нет. Просто… зарплату получил. Решил затариться не много.

– Ничего себе- немного!
– удивилась Ксюша, опускаясь на корточки и приоткрывая один из пакетов:

– Тут еды – на месяц!

– Тебе плохо, что-ли?
– усмехнулась сестрёнка, взяв с тумбочки чистые тарелки и направляясь к столу, принялась их расставлять:

– Лучше помоги папу накормить. А то он – как волк, голодный.

Усадив отца за стол, девчонки сели напротив, и пили чай, пока родитель с аппетитом уминал пельмени, с довольной улыбкой до ушей.

– Ох, и вкусно же вы меня накормили!
– довольно произнёс мужчина, отодвигая в сторону пустую тарелку и откинувшись на спинку стула.

– На здоровье, папуля!
– с улыбкой ответила Ксюша, поднимаясь, и поцеловав отца в щеку. Затем забрала тарелку, направившись к раковине, когда отец вдруг произнёс:

– Тётя Изольда сегодня звонила.

– И?
– заинтересованно подтолкнула его Вилена, горящими от любопытства глазами глядя на мужчину.

– Спрашивала, как дела. Привет вам передавала, - ответил отец, поглаживая сытый живот, обтянутый белоснежной рубашкой.