Шрифт:
— Эу! — послышалось откуда-то сзади. Все быстро обернулись.
— Значит им тут сказки травишь, а мне хрен гороховый? — кричал Корсар, размахивая маленькой фляжечкой. — Так дело не пойдет, давай по новой!
Сталкер подошел, ловким движением открыл дверь отремонтированной машины и, усевшись поудобней в кабине, принялся слушать.
— Ну, мля, продолжай!
Егерь усмехнулся. А после продолжил свой рассказ.
Глава XVIII. У Бугра
1
За окном крутилась жуткая вьюга. Снег взвивался небольшими смерчами и, будто змей, шёл по одиноким дорогам, пытаясь разогнать зимнюю тоску. Голые ветви берез и и тополей маятниками лениво раскачивались из стороны в сторону. Ещё не ночь, но черные снеговые облака уже погрузили во тьму полупустую округу. Посреди этой тоски, лишь в маленькой избушке, окружённой омертвевшими заброшенными домами, теплилась жизнь. В единственном косом окне, наполовину закрытом поникшей ставней, мерцали отблески тепла и глухо слышались чьи-то разговоры.
— Говорю тебе, не простой это медведь! — твердил Ром. — Бьюсь об заклад, что не простой!
— А какой, волшебный? — съязвил Хриплый, подкидывая дров в костер. — Как по мне, просто пережравший грибов.
— Грибов? Чернобыльских чтоль? Это шатун, Тём, шатун. Но явно не обычный. Они хоть и свирепые, но дури в них, чтобы помять машину, как сраную картонку, нет!
Ром сидел в углу избы за небольшим сосновым столом, на котором были остатки от недавней трапезы: консервные банки и опустевшие стаканы. Витя посмотрел на амулет, сделанный из медвежьего клыка, обрамленный пушистой, белой шерстью и вздохнул.
— Мы с отцом всяких били. И шатунов, и простых. Но говорю вам, ни один, даже близко на такие разрушения не был способен.
— Верно. Вообще повезло, что мы оттуда живыми ушли, а не стали ему кормом на зиму.
Егерь посмотрел на хромую ногу Вити.
Теперь, последний, как умел, ковылял на сосновой «трости», которую они нашли, пока ехали. На деле же это была удивительно ровная и прямая палка без коры, покрытая узорчатыми проходами, что оставили после себя короеды.
— Эт точно! Тебе там вообще как? Жопу не печет?
— Ни капли, — Егерь чуть привстал, — Умели ведь раньше делать: и задница не мерзнет и печет не сильно!
Он расположился на лежанке, устроенной прямо на печи и, довольно закинув ногу на ногу, тянул сигарету.
— Занял мое место, — буркнул Витя, выковыривая ножом остатки тушенки. — Ещё и выпендривается!
— А кто сказал, что оно твое? — улыбнулся Егерь. — Кто первый занял того и место.
— Никакого уважения к раненым.
— В таком случае, какого хрена печь я топлю, а вы баклуши бьете? — по-актерски нахмурившись спросил Артем и зло захлопнул дверцу печи.
Оба лежебоки тактично промолчали.
— В любом случае, — прервал тишину Витя, — долго мы здесь не просидим. Надо же было так продырявить поддон. Сперва шина, потом медведь, теперь — это… Хрен мы куда уедем теперича…
— Точно, — вздохнул Дамир, — дальше ехать — себя хоронить.
— Чинить здесь только сваркой, — добавил Артем, усаживаясь за стол. — А её тут хрен где сыщешь.
— Беда…
— Ну сегодня заночуем, а там что-нибудь придумаем, — заключил Егерь, приподнимаясь с печи. — Раненых прошу на койку, — добавил он, указывая на лежанку.
— Так бы сразу!
Ром, прожевав последний кусок тушенки приподнялся, ловко схватил трость и, на удивление, быстро добрался до печи. Отложил палку, только хотел оттолкнуться и прыгнуть в тёплую лежанку, как вдруг раздался громкий стук в дверь.
Все насторожились. Кроме Рома.
— Кого там нелегкая принесла? — буркнул он и тут же, никого не дождавшись, поковылял к двери.
— Вить, — шикнул Артем, — не открывай!
Но раненый уже не слышал.
— Кто? — гаркнул он в дверь.
— Помогите, пожалуйста, люди добрые! — раздался осипший голос из-за двери. — Беда приключилась, помощь нужна!
Егерь быстро ретировался к углу двери, привстав рядом с беззаботным товарищем.
Ром хмыкнул, снял здоровенный деревянный засов, опершись на трость, приоткрыл дверь из проема которой, посыпалась кромка наледи.
— Кто та… — что-то на секунду мелькнуло у носа Вити, а после он рухнул на пол, схватившись руками за лицо.
Из-за двери быстро вынырнула здоровая черная фигура с натянутым на лицо шарфом. В руках незнакомец вальяжно вертел револьвер, даже не целясь.