Стол совсем узкий, и мы так близко, напротив друг друга, отчего мне кажется, что я ощущаю его дыхание на своем лице.

Приносят кофе и пончики в сахарной пудре. Я помню, что Кир совсем не любит сладкое. Значит заказал для меня. Не забыл. Может, и нас он еще не забыл? У меня то каждый день, проведенный с ним, врезался в подкорку памяти. И стереть не получается, как ни старайся.

Болтаем ни о чем. О пустяках. Об учебе, его новых друзьях. О моей работе и жизни в Лионе. Но ни слова о главном. О нас.

Смотрю на время и спохватываюсь.

— Кир, мне завтра на консультацию. Нужно поспать немного.

— Да, конечно — расплачивается, и выходим на улицу. — Тебе куда?

— Отель "Холидэй" на Воровского — усаживаюсь в автомобиль.

Теперь уже едем молча. Вот-вот скоро расстанемся, и мне становится так плохо, что хоть кричи. Кир еще пока рядом. Красивый, родной и не мой. Не мой больше.

— Тебя проводить? — спрашивает, когда останавливаемся на парковке рядом с главным входом.

— Нет, спасибо.

Но Кир все же выходит из автомобиля. Останавливаемся друг напротив друга рядом с передним капотом, освещаемые фарами.

Сердце грохочет, внутри все ноет. Только встретила и снова теряю. И как-то все неловко. Все не так. Без нужных слов, без откровений.

Как же ты жил без меня? Неужели забыл? Я вот не смогла.

— Кир… — закусываю губу, не знаю, как продолжить, что сказать, просто тяну время.

И он понимает без слов. Сокращает и без того ничтожное расстояние между нами и прижимает к себе. Его руки шарят по моей спине, вжимаются в лопатки, горячее дыхание опаляет шею. Я же утыкаюсь носом ему в грудь между полами расстегнутой куртки и слышу, как грохочет его сердце. Хочется плакать, хочется кричать на разрыв.

— Я скучал, Улька. Я так скучал… Старался забыть, переболеть, как лихорадкой. Но таблетки нет. Не получается. Ничего не получается.

— И я скучала — признаюсь, сдерживая поток слез.

Кирилл поднимает голову и ловит мои губы. Сначала целует нежно и сладко. Пробует на вкус, вспоминает. А потом проводит языком по нижней губе и срывается. Хватаюсь за его куртку, в то время как его руки вжимают меня к себе вплотную. Мы просто набрасываемся друг на друга. Он слизывает мои слезы, и я тоже чувствую солоноватый привкус. И уже не остановиться. Даже если землетрясение девять баллов.

Кирилл

— Кир, а что это за Аня с твоего курса? — Уля лежит на мне, подпирая голову ладонями и щекочет своим дыханием кожу в районе грудины.

Бля, вот прямо чувствовал, что Улька все равно о ней спросит. А что ей ответить? Я пояс безбрачия на себя не пялил. Пытался ее забыть. И дохрена злился, потому что решила все за нас. Перед фактом поставила.

— Ну, мы с ней пробовали встречаться, как только познакомились на лекциях. Но потом поняли, что нам лучше дружить.

— И почему? — не унимается Уля.

И меня на ржач пробирает, потому что у нее пипец какой серьезный вид.

Я поднимаю руки, которые до этого гладили Улькину спину, хватаю за плечи, перекатываю ее на спину и нависаю сверху на вытянутых руках так, что моя цепочка с кулоном маячит над Улькиными ключицами.

Она ойкает.

— Блин, я же серьезно тебя спрашиваю, Кир. Почему у вас не получилось? Мы с ней пересеклись в туалете, поболтали, она интересная. И брюнетка — последнее добавляет с явным подколом.

Я и так знаю, что они пересеклись. Когда Аня вернулась из туалета, раздраженно принялась втирать мне про классную шмотку бренда, который сейчас в Раше не достанешь, случайно замеченную ей на ком-то. А потом даже показала на ком именно. Тут я и выпал из реальности, пока наблюдал, как Уля покидает клуб.

Откидываю от ее лица все еще влажные после душа, темные пряди и костяшками оглаживаю острую скулу.

— У нее, вроде как, безответная любовь к одному парню — большим пальцем провожу по распухшей, покрасневшей Улькиной нижней губе. — Уль, но я не буду тебе гнать о том, что все эти месяцы свято верил в твое возвращение и занимался лишь дрочкой. У меня были девчонки после тебя во всех смыслах.

Уля поджимает губы, и я убираю палец. Не удивлюсь, если сейчас скинет меня и выставит за дверь, но врать ей я не собираюсь. Но она сама закидывает мне руки на шею и притягивает к себе ближе.

Целую, прикрыв глаза. Сначала медленно, смакую ее вкус, запах, а потом разгоняюсь, раздвигая коленом ее охрененные ноги в стороны, и устраиваюсь между ними. Мы голые после недавнего секса и душа. Трусь уже вставшим членом о ее живот. Улька всхлипывает и выгибается мне на встречу.

— Кир, мне на консультацию нужно.