А он знает, что у меня на заднем плане крашеная в мутно-серый цвет стена, украшенная панно со скачущими лошадьми.

Мы могли подолгу разговаривать ни о чем. Или делиться своими проблемами, успехами, погодой за окном, ныть о наболевшем.

Иногда просто молчали, разглядывая друг друга по ту сторону экрана, прикладываясь к нему дрожащими пальцами, чтобы представить, как дотрагиваешься до любимого лица, испытывая фантомные воспоминания о том, каково оно на ощупь.

Нам невыносимо жить вдали. Не хватает тепла друг друга, и поэтому мы, бывало, срывались, ссорились, а на следующее же утро мирились в сообщениях.

Как-то раз после очередной нашей ссоры, Кир позвонил мне прямо среди ночи ближе к трем часам. Он был пьян, ну, просто в хлам. Стоило мне принять видеозвонок, как Кир настроил камеру, откатил стул и встал посреди своей комнаты.

— Хорошо видно? — спросил с лету.

— Ты напился? — уточнила я сонным голосом, потирая глаза, чтобы лучше видеть, что там происходит на экране.

Он стянул с запястья резинку и прихватил челку в маленький хвостик.

— Я, Уль, надрался в сопли. Но сейчас вообще не об этом. Короче, смотри.

Кир стянул белую, мятую футболку через голову и с вызовом вздернул подбородок, принимаясь за пуговицу на джинсах.

— Давай так же — подмигнул мне и вжикнул молнией. — Что на тебе за пижама? Черт, это кто, пингвины?

Он, закусив нижнюю губу, стянул узкие джинсы, зашвыривая их ногой в дальний угол комнаты и указательными пальцами ухватился за резинку серых боксеров.

А меня в жар бросило. Я жадно уставилась на его молодое, привлекательное, с ума сводящее тело и не верила, что это мое все. Только мое. Но, Боже, как далеко.

Я не стала строить из себя монашку. В конце концов, только такой способ нам и остался.

Тоже перенастроила камеру и откатила свое кресло чуть дальше, чтобы сменить обзор. Меня лихорадило и возбуждало одновременно.

Я медленно расстегнула пуговицы на пижамной рубашке. Кир хрипло застонал, когда я скинула ее к ногам, отчего тело мгновенно покрылось гусиной кожей.

— Снимай остальное — прохрипел он уже куда серьезней, чем в начале звонка, пьяная ухмылка исчезла с его лица.

Кир потянул боксеры по узким бедрам вниз.

Я подцепила белье вместе с пижамными штанами и проделала тоже самое.

Мы стояли друг напротив друга совершенно голые, рвано выдыхая воздух. Кир был возбужден. Он ухватился одной рукой за член и уселся в кресло, откинувшись на спинку и чуть растопырив ноги.

— Охренеть, Улька — он жадно осматривал мое тело. — Я соскучился, сил нет.

— Я тоже.

Сладкое томление расползалось по телу только лишь от одного его вида. Живот скрутило истомой, когда Кир откинул голову назад, прикрывая глаза, и свободной рукой провел по своему телу.

Это было так горячо — смотреть, как Кир ласкает себя, покусывая пересохшие от частого дыхания губы.

— Давай, Уль, закрой глаза. Я буду говорить, а ты представляй и трогай себя, как если бы это были мои руки.

И я трогала. Касалась шеи кончиками пальцев, спускаясь к ложбине между грудей, прихватывала соски, выгибаясь дугой от острых ощущений, приправленных его хриплым голосом, облизывала палец и спускалась по телу ниже, как будто, это его язык скользил по коже. Все ниже и ниже. Раздвигала ноги шире, вообще улетая куда-то в прострацию.

Наши стоны, неровное и жаркое дыхание смешивались в клубок.

В какой-то момент Кир попросил открыть глаза. Мы столкнулись помутневшими взглядами, и тело простреливало ярким возбуждением, на грани боли. Невыносимо ярко. До острой пульсации.

Осоловелыми глазами смотрели друг на друга, выныривая из эйфории, и счастливо улыбались.

— Я безумно скучаю — сказал Кир сорванным от сбитого дыхания голосом, когда мы уже снова сидели перед экранами, приблизив лишь лица. — И люблю тебя. Так люблю, свихнуться можно. Сколько бы я всего с тобой сейчас сделал, если бы ты была рядом, Улька…

Он все говорил и говорил, а я утопала в его расширенных зрачках.

Мы стали устраивать такие видеозвонки довольно часто, но с каждым днем все больше казалось, что между нами растет пропасть, и скоро ее будет не преодолеть.

А потом мне позвонила мама. Мы не особо-то часто общались, потому что она скептически отнеслась к моим планам, объясняя, что я теряю время. Нужно искать достойного мужчину, пока молода и перспективна.

Стоит ли говорить, что про Кирилла мама и слышать не хотела, когда узнала, что он еще меня и младше.