Потом Кир набрасывается на мои губы, врывается языком, повторяя движения пальцев во мне, и я полностью отключаюсь, сдаваясь на волю этому безумству, не могу сейчас думать, почему он так поступает. Зачем? Всё потом.

И вот я уже кричу в его губы, и подрагиваю от надвигающегося оргазма, когда он резко обрывает контакт. Вытаскивает пальцы, чуть ли не истерику во мне вызывает.

— Кир, — всхлипываю я, и пытаюсь свести ноги, и сжать внутренние мышцы, потому что даже этого движения хватит, чтобы получит разрядку.

— Замри, — грохочет его голос.

— Что? Почему? — не хочу подчиняться, хочу мой оргазм.

— Рот окрой, — снова приказ, и прожигающий взгляд.

Я облизываю губы, и делаю, что он велит, он тут же вкладывает туда пальцы, которыми трахал меня. По языку расползается терпкий аромат страсти, собственный вкус желания.

— Ну же, пососи, как следует, — уже более мягче, говорит он, разглядывая моё ошарашенное лицо. Я оглаживаю языком длинные мужские пальцы, свожу у основания губы, втягиваю внутрь.

Может, если я буду послушной, он довершит начатое?

Но Кир вытаскивает свои пальцы, и отстраняется, берётся за руль.

— Кир? — я обиженно взираю на него, всё так же сидя с растравленными ногами.

— Терпи красивая, и не смей себя трогать, — он заводит мотор, — поехали нас Паха, с твоей подружайкой, в клубе ждут!

31

— Что? — я не отошла ещё от одной экзекуции, как прилетела новость, которая выбила меня опять из калии.

— Какой клуб, Кир? Мне на работу надо!

— Не надо, — отзывается в ответ, и машина вливается в общий поток, мчит нас вперёд.

— Кир, меня уволят! — негодую я, поправляю одежду, всё ещё ловя импульсы горячего желания, и возбуждения.

Так паршиво становится, что опять хочется реветь, блин, когда уже этот ПМС завершиться. Тело всё болит, словно ломка у него.

— И чё? — скалится он. — Ты потеряешь работу своей мечты?

Вот же гад!

— Другой нет, — разозлилась я, и быстренько собрала свои вещи, — останови, я выйду!

— Ага, сейчас, — ухмыляется Кир.

Настроение у него заметно улучшилось. Видимо сказалось моё признание, и его наказание. Только вот за что?

— Я серьёзно, Кир…

— Да угомонись ты, красивая, — заворчал он, и свернул, так что я, не успев, схватится за ручку, повалилась на дверь, — поговорил я с Ашотиком, твоя почётная должность сохранена.

— Ну не всем же бандитами быть, — потираю ушибленный бок.

— Да, тебе лучше не быть, — кивает он.

— И вообще, какой клуб, я не одета, не готова, — растерялась я, похоже этой участи не избежать.

Он окинул меня беглым взглядом. Тонкая водолазка, джинсы, ботинки, сверху куртка. Волосы в хвосте, косметики ноль.

— Сойдёт, — говорит после осмотра.

— Для кого сойдёт? — передёргиваю плечами.

— Для меня сойдёт, кого тебе ещё там ловить?

— Дело не в этом, просто там же существует дресс-код, и все будут одеты иначе, и я… мне, в общем, неприятно будет, — уже не знала, что и придумать.

— Расслабься, — только и хмыкает он.

Ну что за непрошибаемый мужчина?

— Кир…

— Завязывай базар, — рыкает, и я поджимаю губы, и складываю руки на груди.

— Я не пойду, — ухожу в глухую оборону.

Кир только усмехается на это. И когда мы подъезжаем к огромному зданию, сверкающему огнями, и пестрившего яркими вывесками, он быстро выходит из машины, и, обогнув её, открывает дверь, и сгружает меня к себе на плечо, я только успеваю ухватить свой рюкзак, и что-то невнятное пропищать.

— Блядь, доберусь я до твоей задницы, — хмыкает Кир и лупит по моим ягодицам, которые сейчас намного ближе, чем голова. Я верещу, чтобы он немедленно отпустил меня, и что не в какой клуб я не пойду. Но я и не иду, меня несут, причём очень быстро. Перед глазами мелькают его ноги, в высоких ботинках, потом лестница. Ямал с кем-то здоровается, и обменивается шуточками по поводу меня, вижу потом, двух охранников, которые провожают нас взглядами.

— Всё Кир отпусти, я пойду сама, — выдыхаюсь я.

Он ставит меня на ноги, и опять чувствительно прикладывается к моему заду, впечатав меня в своё тело. Так резко что, не восстановленный ещё после переноса воздух, снова из груди выпорхнул. Я обиженно посмотрела на него снизу, и попыталась убрать упавшие на лицо волосы, но он сделал это первым.

— Прекращай бузить, Юля, а то накажу!

— Как? — вздёрнула я нос. — На колени опять поставишь, и минет, заставишь делать?

— А тебе, смотрю, понравилось отсасывать, красивая? — ухмыляется на это он.