Второй снова ржёт, и рвет мои трусы.

— Тут такая жопа, на двоих хватит, — выдаёт он, утешая дружка.

Я снова взвиваюсь, и мне удаётся вывернуться, и я неуклюже падаю на пол, больно ударяюсь боком, но всё равно, начинаю отползать к стенке.

— Ну, чё ты выёбываешься? — скалится амбал, и подхватывает меня под мышки, поднимает вверх. — Мы же всё равно своё получим!

— Да пошли вы, твари! — шиплю я, из последних сил. Меня снова сжимают. На этот раз один скручивает руки за спиной, а второй стоит спереди, с ухмыляющейся рожей.

— Какая смелая малышка! — говорит он, и отирает с моего лица, всё ещё струящуюся кровь из носа. — Давай так! Отсосёшь нам с другом, по очереди, и мы тебя не тронем!

Позади раздаётся довольное фырканье. Видимо, второй тоже согласен.

А у меня внутри такая ярость нарастет. Два здоровых лба, измываются над маленькой мной, ну ладно пусть не совсем маленькой, но все, же я слабее их, во много раз. И от этого внутри такой протест назревает. Я смело смотрю в тупую рожу, недомужчины, стоящего впереди.

— Давай так! — еле губы опухшие разлепляю. — Отсосите друг у друга, и идите в жопу, сволочи!

Внутренний голос просто вопит от страха, инстинкты на пределе. То, что за свою дерзость я отхвачу, я это понимаю, но сдаваться не в моих правилах.

Сзади раздаётся рык, и мои и без того скрученные руки, сжимают так, что я начинаю кричать и падаю на колени. Такое ощущение, что мне их выломали. Передний тип, перестаёт улыбаться, оскаливается и заносит руку для удара, и я понимаю, что возможно этот удар станет для меня последним. И тут внезапно открывается дверь. В затуманенном от боли и страха сознании, мелькает мысль, что возможно, это Серёга пришел ко мне на помощь.

Но на пороге стоит совершенно другой мужчина.

5

Мои мучители оглядываются. Я тоже вскидываю взгляд. В дверном проёме, этой убогой каморки, стоит высокий мужчина. Широкие плечи чуть ли не задевают косяки. Синие джинсы, тёмная футболка, и кожаная куртка. Вьющиеся темные, отросшие волосы. Лицо жёсткое, словно из камня высеченное, особенно сейчас, когда он угрюмо взирает на всех нас, своими холодными серыми глазами, из под густых бровей.

Глаза!

И в моей память сразу же всплывает бомж из автобуса. Не может быть, чтобы это был он. Но это он. Такой холодный и презрительный взгляд не забудешь. Губы сжаты в линию в обрамлении тёмной щетины, словно он сейчас плюнет, развернётся и уйдёт. И я впиваюсь в него умоляющим взглядом, хотя не понятно, кого следует бояться больше, моих насильников, или его.

— Чё творите, ребятня? — спрашивает он, и складывает руки в карманы, словно он просто проходил мимо и интересуется ради праздного любопытства. Голос при этом царапает напряжением. В низком, хриплом тембре чувствуется неприязнь.

— Слушай, мужик, иди отсюда, — кидает передний амбал, и настороженно смотрит на него.

— Уверен? — спрашивает мужчина, немного качнувшись, и в полоску света попадет его суровое лицо. Он слегка склоняет голову, хищно рассматривая, парней.

— Извини, Ямал, — вдруг произносит второй гад, что стоит за моей спиной, и отпускает мои руки. Я тут же со стоном притягиваю их, и верчу плечами, продолжая пристально смотреть за громилой. — Если ли есть какие-то вопросы, перетри со Шмелём, это он нам девку заказал.

— Перетру, — кивает Ямал, — её не трогать! — отдаёт приказ и выходит.

Хрен знает, что значит его покровительство, и зачем ему это надо. Но бугаи тут же, теряют ко мне интерес, так и оставляют на полу, а сами отходят к двери.

— Это что, Ямал? — спрашивает первый.

— Да, он откинулся пару дней назад, — отвечает второй.

— Бля, я его не узнал, — досадует первый.

Я отползаю к стенке, встаю, и стараюсь привести в порядок одежду, утереть с лица кровь футболкой, натягиваю джинсы.

— Эй, ты, что Ямала знаешь? — видимо это обращение ко мне.

Я вскидываю взгляд, и презрительно кривлю губы.

— Да, — почти не вру, — и вам кранты!

Вижу, как в глазах обоих мелькает досада, и страх. Прямо упиваюсь этим их чувством, что они попали.

— Ну, блядь, Шмель, сука! — тут же взрывается первый.

— Слушай, — опять ко мне, — ну мы же ничего не сделали!

Я задираю бровь. Прекрасно понимаю, что мой потрепанный, кровавый вид, говорит об обратном.

— Ну, почти, — заканчивает глухо амбал.

Наш милый разговор, прерывает появления того, как я теперь узнала, называли Ямалом. Он снова заполнил собой всё пространство, как только вошёл. И тут же впился взглядом в меня. Я спокойно выдержала его, вскинула подбородок. Где-то внутри зарождалась истерика, которая грозила смести всё на своём пути. И я подавляла её из последних сил. Руки тряслись, в горле застрял ком. То чего я избежала, боли, унижения, истязаний, обрушивалось нам меня неминуемым осознанием. Если бы не этот огромный странный мужчина, с оригинальным прозвищем не спас меня, эти бы ублюдки всласть бы повеселились. Упивались бы своей силой и властью надо мной, а сейчас стоят, точно дети нашкодившие. Только это давно не дети. Это мужчины, а вернее недомужчины.