— Ну что ж, добро пожаловать, — пожал он плечами. — На матрасах можешь спать, они чистые, хоть и выглядят иначе.

— А простыни тоже чистые? — поинтересовался я, разглядывая эти… «кровати».

— Не ссы. Я на задроченной кровати спать бы не стал, — отмахнулся он.

— Окей… — я аккуратно присел на край. — А ты чего делаешь здесь? Разве ты не в другом месте живёшь?

— Да… ну… Али у меня в гостях, — наконец выдал он. — Жарит, наверное, мою дорогую сестру. Вот и решил не мешать.

— Недолюбливаешь сестру?

— В смысле? — не понял он.

— Ну просто ты так сказал… жарит…

— А, ты про это… Да я просто так выразился. Я её в реале очень люблю, серьёзно. Младшая сестра же, в конце концов. Просто Али с ней встречается, вот решил не смущать.

— Ты спокойно говоришь об этом, — заметил я. — Обычно братья с некоторой ненавистью думают о тех, кто покушается на их сестёр.

— Да они долбоёбы просто, — пожал Малу плечами. — Она счастлива, на остальное мне похуй. Нет, серьёзно, если она счастлива с Али, цветёт и пахнет при нём, и он ничего ей плохого не делает, хули мне-то париться? Те, о ком ты говоришь, просто долбоёбы, вот и всё. Им похуй на сестру, лишь бы самим заебись было. Мне не похуй. Я приду тогда, когда она станет несчастной, чтоб всё поправить.

— Ничего, если я задам вопрос? Немного личный.

— Смотря насколько.

— Как вы с Али познакомились? Я его знаю с детства, почти с четвёртого класса. Ему тогда десять было. Никогда бы не подумал, что он решит пойти по этому пути. Да, Али не был подарком, но чтоб замахнуться на криминал…

— Сестра познакомила, — пожал он плечами.

— Сестра? — удивился я.

— Ага. Он познакомился с ней, когда перешёл… в девятый, кажется. Два года назад точно. Да, девятый.

И тогда он стал учиться лучше. Всё, тайна раскрыта.

— А потом через год она познакомила вас?

— Ага. Слово за слово, ну ты знаешь этого говоруна. Ну, он сказал, что нужны деньги, а я ему предложил подработать, и понеслась.

— А с Сиреной?

— Раньше. Она уже жила в Ханкске. Познакомилась со мной почти сразу после моего переезда сюда. А там, в Сильверсайде, вообще раздолье для малолеток, работа на любой вкус в Нижнем городе.

— А что за Нижний город? — поинтересовался я. — Что он из себя представляет? Все так много о нём говорят, но при этом ничего толком внятного.

— Ну… как бы тебе объяснить… Ты видел, как выглядит Чикаго или Нью-Йорк тридцатых годов? Их улицы? Такие кирпичные здания разной высоты в линию, иногда стоящие вплотную, чтоб можно было перебираться с крыши на крышу. Серые узкие улицы, по которым ездят машины. Грязь, пар из решётчатых коллекторов, крысы, эти однотипные кварталы. Небольшие улочки между домами, куда заходишь и попадаешь за стены этого города, где нет ни одной лампочки. Целые районы этих каменных джунглей с лабиринтами между домами, где можно иногда увидеть и найти то, чего никогда видеть не хотел.

— Ты сейчас описываешь мне нуар-город американской мечты, — заметил я.

— В душе не ебу, что ты имеешь ввиду, но уверен, что так оно и есть. Серый, большой, кирпичный район из однотипных кварталов, внутри которых иногда происходят странные и страшные вещи. Не хватает ещё машин из тридцатых, и будет вообще гангстерский город. Там преступности больше, чем во всей Маньчжурии. Это пиздец, а не город.

— Постоянно стрельба?

— Я бы не сказал, что постоянно. Ты удивишься, но убийств там не так уж и много, учитывая количество конченных уебанов. Человек пять в день грохают. Иногда меньше, иногда больше.

— Но это много, — заметил я.

— Ну что же тут сделаешь, — пожал Малу плечами. — Но да, пулю можно было прохватить, просто остановившись на светофоре, если какая-то твоя вещь вдруг приглянется кому-то. Хотя это всё контролировалось, и сильно разгуливаться не давали. Или банды крошили буйных, или полиция показывала, кто там главный.

— Чудесный город.

— Если надо спрятаться или начать новую жизнь, — оскалился Малу. — Но это не город. Это часть города. Вторая его часть — это чистая противоположность. Забавно ещё то, что Верхний город реально находится на холме, когда нижний в низине. Наверное, чтоб богатые смотрели на говно, как смотрят на говно в унитазе, — хохотнул он.

Но вот мне такое почему-то смешным не казалось.

— И ты оттуда уехал? Город мечты же.

— Подъёбываешь меня, — оскалился он. — Ты бы там со своей каменной рожей отлично зашёл. Выглядишь так, словно тебе похуй на всё.

— Сомневаюсь.

— А ты не сомневайся.

— И всё же, почему ты уехал оттуда? — поинтересовался я.

— Из-за сестры. Ты её не видел, но Нижний город оставил на ней свой неподражаемый след. Прямо отпечатался ей на всю жизнь.

— Стала замкнутой?