– А может, я хочу начать все сначала, – сказал он.

Его голос звучал мягче, почти… вкрадчиво?

– Но почему? – растерянно спросила я.

На его лице выступила высокомерная улыбка. Еще один шаг ко мне. Еще больше недоумения в моей голове.

– Порой ты задаешь такие глупые вопросы, – прошептал он. – Ты моя девушка, так что…

Я нервно сглотнула.

– И что?..

– А вот что…

И в эту минуту нас перебил чей-то сердитый голос:

– Какого хрена тебе надо? Почему ты меня так называешь?

Мы тут же разошлись по разным углам, как и положено. Сердитый голос, как оказалось, принадлежал Александру. Он ворвался в гримерку и находился на грани нервного срыва. Я привыкла видеть его спокойным и уравновешенным, тщательно причесанным, чисто и опрятно одетым. Он был живым воплощением порядка, радости и дружелюбия. Теперь же я лицезрела нечто прямо противоположное. Одежда была в беспорядке, на лице застыло выражение глубокой боли. Волосы, обычно зачесанные назад, теперь были всклокочены, а круги под глазами говорили о том, что он провел бессонную ночь.

– Как это почему? – выкрикнул Эган, глядя на него с сердитым замешательством. – Ты должен был взять у детей интервью для статьи!

– Я же тебе сказал, что не буду писать это дерьмо, – отпирался Александр.

Эган уже открыл рот, чтобы возразить, но вдруг слегка нахмурился, словно что-то заметил. Он сделал несколько медленных шагов навстречу Александру, глядя на него в упор и еще больше хмурясь.

– Не пойму, ты что, пьян? – спросил он, подумав пару секунд.

Что правда, то правда. Даже я это заметила, едва взглянув на Александра. Его глаза, обычно такие живые, сейчас пьяно блестели.

– Если и так, это не твоя проблема! – яростно сплюнул Александр. – Напишу твою чертову статью и тут же уйду.

Он повернулся, чтобы выйти из гримерки, но Эган удержал его, схватив за плечо.

– Нет, ты точно спятил. Не смей в таком виде показываться на людях! – потребовал он.

Александр покачнулся, еще больше разозлился и попытался толкнуть Эгана.

– Отстань от меня, – презрительно бросил он. – Я сыт по горло твоими приказами.

Эган устоял на ногах, будучи гораздо крепче брата и немного выше ростом. Бросившись на Александра, он толкнул его сильнее.

– Впредь будешь осторожнее, – предупредил он.

Александр в ярости снова кинулся на него, и тогда я бросилась между ними, упершись руками в грудь обоим.

– Эй! – крикнула я. – Вы что, решили подраться? Какая муха вас укусила?

– Если хочешь, чтобы я снова указал твое место, только скажи! – пригрозил Эган Александру, даже не обратив внимания на мои слова.

– И где же, как ты считаешь, мое гребаное место? – поинтересовался столь же разъяренный Александр.

Я почувствовала, как они подались вперед и вот-вот вцепятся друг в друга. Я не верила, что такое может случиться, но все равно должна была проявить твердость.

– Эган, иди отсюда! – потребовала я, видя, как он смотрит на брата, который тоже готов был в любую минуту броситься на него. – Иди отсюда немедленно!

После моего окрика напряжение стало плотным и угрожающим. Я не на шутку встревожилась, потому что у меня не хватило бы сил, чтобы разнять двух парней, но, к счастью, через несколько секунд Эган сдался и в ярости вышел из гримерки. Александр, тоже разозленный, отшатнулся от меня, в отчаянии запустив руку в свои растрепанные волосы. И тут я увидела его правую руку. Свежие царапины на костяшках пальцев кровоточили: наверняка он ударил кулаком в стену.

– Александр, ну что ты наделал! – сказала я. – Посмотри на свою руку…

Я попыталась удержать его за руку, но тот вырвал ее и резко отвернулся, словно был рассержен и в то же время чего-то стыдился, причем стыд приводил его в еще большую ярость. Это меня очень расстроило, сама не понимаю почему.

Я поймала его взгляд и добавила как можно мягче:

– Алекс, пожалуйста…

На миг он засомневался. Я нарочно назвала его Алексом, зная, что это уменьшительное имя что-то в нем задевает; он немного замешкался, и мне удалось удержать его исцарапанную руку.

– Иди сюда, – потребовала я.

Я подвела его к стульям, на которые мы и сели. Затем взяла влажную салфетку для снятия грима. Александр сидел неподвижно, пока я мягкими осторожными движениями промывала его царапины. Он был по-прежнему зол, но старался сдерживаться, о чем говорили его крепко сжатые челюсти. Все его тело излучало отчаяние.

– Это ты из-за того, что случилось на ярмарке? – осторожно спросила я.

Александр недоверчиво посмотрел на меня, словно обдумывая вопрос и свой ответ.