— Сними меня уже, ам-яляб! — сквозь стиснутые зубы прошипел Кассан.

Сигиец приблизился к нему, на ходу достав из-за спины свой кинжал, и перерезал канат у кистей Кассана — рост позволял. Сам сельджаарец, однако, не упал, а остался стоять посреди своего склада в несколько неестественной позе и неуверенно и неуклюже опустил связанные руки, жмуря от боли глаза. Несколько пальцев — средний и безымянный на правой и указательный на левой — были точно сломаны.

Сигиец приобнял Кассана, обернулся и взглянул на спинку видневшегося из-за стола и туши Кроппа стула. Стул подпрыгнул и подлетел к сигийцу. Тот подхватил его, поставил на пол и усадил заохавшего сельджаарца. Похоже, у него были сломаны ребра.

— Осторожней… — прохрипел Кассан, сплюнув вязкую слюну с кровью, когда сигиец принялся резать путы.

Избавившись от веревок, сельджаарец потер здоровыми пальцами запястья и взглянул злым глазом на Кроппа, который уже не выл и не орал, а только тихо хныкал и не пытался шевелиться, со свистом втягивая воздух.

Кассан тяжело вздохнул, держась за ребра.

— Помоги мне.

Сигиец молча помог ему подняться и довел до стола.

— Дай мне нож…

— Нет.

— Ант аэт сик-фойрин се, хак-ир он-хурбе! — рявкнул Кассан, едва ли внятно выговаривая слова, и закачался от перенапряжения.

Сигиец без слов передал джамбию. Сельджаарец неловко и неуклюже взял ее обеими руками. По бледному лицу Кроппа с выпученными от ужаса и боли глазами отчетливо прочиталась паника.

— Нет… не надо… пожалуйста… — едва слышно взмолился коммерсант. — Я заплачу за не… неудобства… только не…

— Кропп… — просипел Кассан, наклоняясь к нему. — Жирный кадах… Ты убил моих людей и… карибат… Ты… хотел мою контору. Ты хотел… мой склад… Ты хотел мои специи… мои деньги… моих лошадей… — сельджаарец задрожал от ярости. — Ты хотел мой дом и… трахать моих баб на моей… по-постели… — Кассан тяжело задышал. — Срать в мой сральник!..

— Па-па-па-пажалуйста! — тонко пискнул Кропп. — Давай договори!..

Сельджаарец вогнал кинжал в бок коммерсанта. Кропп заорал, дернулся на столе всей тушей и заорал еще громче. Кассан вогнал джамбию ему еще раз. И еще. И еще. Кромсал тушу Кроппа с садистским наслаждением даже тогда, когда коммерсант перестал кричать и биться в агонии и обмяк, удерживаемый на столе воткнутым в плечо кинжалом и собственным весом.

Сигиец смотрел с равнодушным лицом и не произнес ни слова. Считал наносимые удары безразличному ко всему мертвому телу. Их было двадцать четыре, когда Кассан выдохся.

— Хак-ир он-кадах! — сплюнул сельджаарец и завалился на труп без сил. И тут же глухо закричал от боли.

Сигиец притянул стул, осторожно поднял Кассана и вновь усадил его.

— Не стоило этого делать.

— Пошел ты… Ранхар… — огрызнулся Кассан, жадно хватая ртом воздух. — Это ты ничего не чувствуешь…

— Ему тоже было все равно. После третьего удара.

— А мне нет! Он убил…

— Это их вернет?

Кассан бешено сверкнул здоровым глазом и мучительно закашлялся, взявшись за ребра.

— Тебе нужно к врачу, — сказал сигиец.

— Ду-думаешь? Может, лучше в… в бордель?..

— Там тебе не окажут помощь.

Сигиец молча развернулся и ушел, оставив Кассана одного. Сельджаарец услышал, как скрипят засовы ворот склада. В душное помещение, провонявшее специями, кровью, порохом, потом, мочой и калом потянуло свежим воздухом с ночной Ангельской Тропы. Через несколько минут послышался неровный перестук конских копыт по деревянному настилу пола. Кассан несколько удивился, увидев свою лошадь, которую звал Бисура, и которая брела, понурив взмыленную шею. Он должен был впасть в бешенство из-за того, в каком она состоянии, если бы на это остались силы.

— Я верхом не уеду… — простонал Кассан.

— Здесь есть телега, — сказал сигиец.

Кассан горько усмехнулся, нащупывая языком дырки на месте четырех выбитых зубов. Чувствовал он себя наипаршивейше. Да еще и после всего, что довелось пережить, придется трястись в старой, разваливающейся телеге, как мешок с зассанной мышами паприкой. Кассан не мог решить, продолжением чего именно это станет — мучений или унижений.

Он откинулся на спинку стула и закрыл глаза.

— О, Альджар-Шариз… ты наказываешь меня за жадность, — забормотал Кассан. — Я же знал… знал, что нельзя связываться с этим… жирным пидором. Но нет… погнался за стоячей накудой… Как либлах, привел этого говнюка к себе… повернулся спиной…

Кассан сплюнул себе на рубашку.

— Это была подстава… Пришел сделать… хорошее предложение… продавать товар хорошему покупателю… по… хорошей цене. Кха-ха… «Вюртам»! Аб-яляб продался «вюртам»! Тупой кафир-калам… сказал, так выгоднее… так лучше… разумнее. Лучше кормиться с руки, чем чувствовать палец в заднице…

Сигиец молчал. Кассан слышал лишь тихие шорохи и звон сбруи.

— Я отказался… — продолжил сельджаарец. — А он сказал: «вюрты» не принимают отказов. Или я принадлежу «вюртам», или «вюртам» принадлежит все мое… Я хотел вышвырнуть его, но он… он купил Микдара! Не знаю, когда… Этот журд… шакал… они перебили всех, кроме Амина…