Никому не была нужна эта показательная казнь, но и без неё было не обойтись. Остальные должны знать, что так будет с каждым, и бояться.

Но это не спасало. Этот уже был по счёту пятым, кто проворовался, и на подходе был ещё один, шестой. Все настолько расслабились или же думали, что война отвлекает внимание и никто не обратит внимания, что не стеснялись иногда утаскивать по целому килограмму. Конечно, не сравнить с пол-тонной, как у меня, но всё равно. К тому же, я не предавал — чтоб предать, надо быть верным кому-то, а я давно отбросил это, поняв, что меня едва ли не дважды бросили в пекло, как разменную монету, а потом могут выкинуть, как мусор.

К тому же, я понимал, что мне за это грозит, потому, даже поймай меня, вряд ли бы стал проклинать судьбу. Наверное, застрелился бы, чтоб не попасть в лапы того же Бурого, который сделал бы со мной что-нибудь похуже, чем просто сжёг живьём.

— С ума сойти… — пробормотал Бурый, глядя, как горит уже успокоившийся бывший дилер. — Просто отвернулись на войну, а они уже всё тут обворовали. И о каком доверии может идти речь?

— Ещё один остался, — напомнил Панк. — Давай быстрее, пока ему кто-нибудь об этом не рассказал, и он не смылся. К тому же, здесь недалеко стреляли, так что лучше не задерживаться.

— Бандосы? — спросил он.

— Наверное.

— А по оборотням что-то тихо, — заметил я, глядя, как труп превращается чёрную обугленную статую. — Может с ними стрелялись, а то слишком глубоко в территории для перестрелки с бандами.

— Не тихо, просто реже стали высовываться после вашей перестрелки, — сказал Бурый. — Зассали.

Или же не только мы их прижали, от чего оборотней стало меньше. Возможно, они действительно с кем-то ещё воюют. Ведь воюют же между собой дома, пока кланы решают, кому какая территория принадлежит, верно? И иногда они пересекаются. Здесь вполне возможно, что точно так же — мы сражаемся на своём уровне, а они на своём, и иногда получается так, что мы случайно пересекаемся.

Следующий день встретил меня школой, которая вернулась после первого дня к нормальному расписанию.

Я сидел, как обычно, за своей партой, когда меня посетила Элла. А вот это было уже лишним — одно дело, когда на улице в толпе, и другое — в классе при всех, когда мне выделяться противопоказано.

Она остановилась в проходе, сосредотачивая около пятидесяти процентов внимания класса на себе. Обвела всех своим настоящим взглядом: прищуренным, расчётливым и стервозным, после чего остановилась на мне. Округлила глаза, убирая из них свою сущность, лёгким отточенным движением руки поправила волосы и направилась ко мне. Даже походка Эллы была поставлена, чтоб привлекать взгляды парней, что она, собственно, и делала.

Проходя около Брюса, красавчика класса с татуировкой на шее, подрабатывающего кладменом, она принципиально отвернулась, а тот, казалось, был готов плюнуть ей вслед.

Ну, теперь я знаю, кто был её парнем.

— Здравствуй, Томми, — села она на край моей парты и вздохнула, будто была очень расстроена. — Ты так и не позвонил мне вчера.

— Работа, — кратко ответил я.

— Оу… прости, я не знала. Жаль-жаль-жаль… Но у меня есть предложение сходить на вечеринку. Для избранных, считай, — последние слова она сказала едва ли не заговорческим шёпотом.

— Такая же, как в клубе? — спросил я.

— Ну… не совсем, конечно… Мы будем в квартире и…

— Не интересно.

Я надеялся, что такой резкий ответ-отказ собьёт её с толку, заставит уйти или просто оттолкнёт подальше. По идее, для такой, как Элла, подобное должно было быть обидным, но не тут-то было — она даже глазом не повела.

В этот момент мы уже собрали достаточно слушателей, которые сейчас пусть и не смотрели на нас открыто, но впитывали каждое слово, чтоб потом пересказать приятелям и подружкам.

— Там буду я, — продолжила она, после чего наклонилась ко мне и прошептала на ухо. — Надену такое платье, что закачаешься. И моё любимое бельё.

— Я видел тебя полностью голой, — так же тихо ответил я. — Так что вряд ли что-то не видел.

— Значит, ты ещё молод и неопытен, глупыш. Девушка голая и в нижнем белье — совершенно разные вещи.

— Возможно. Но я работаю, потому не могу ничего обещать.

— Отлично, — слезла Элла с моей парты. — Тогда я буду ждать тебя, Томми.

Томми… меня аж выворачивает от этого имени.

Элла ушла, оставив за собой лишь запах духов и яростные перешёптывания, сдобренные полными подозрения взглядами на меня. Особенно взгляд Брюса, который смотрел на меня со злобой, потеряв весь свой шарм.

Но я ошибался, если думал, что это будет конец.

На следующей перемене после того, как я сходил в столовую, так как мне ещё предстояло идти на работу, Элла вновь перехватила меня.

— А ты уже закончил? — состроила она удивлённое лицо. Скажи, не знала, что иду из столовки, как будто я тебя не заметил на лестнице, когда шёл туда. Элла начала раздражать.