Мы замерли как вкопанные. В первую очередь из-за меня, так как это я насторожился в то время, как Пуля, судя по всему, ничего не заметил.

А заставил меня напрячься странный звук.

— Пуля, автомат, — тихо сказал я, уже прижав приклад к плечу.

— Он… в машине… — закончил тот нехотя.

И, спрашивается, нахер брали? Его надо всегда с собой таскать. Но, по правде говоря, это мне легко говорить, а вот Пуле, который всё это время таскал ящики на себе, нет. Поэтому я просто передал ему свой «Орёл».

Звуки, которые я слышал, походили на то, что кто-то скрежетал когтями по дереву. Да только, когда мы смолкли, пропали и звуки. И главное то, что я слышал их, но сказать теперь, откуда они доносились — из-за дверей или из-за стен, а может вообще сверху, не мог. Словно что-то затаилось вместе с нами.

Что-то вообще может пройти без приключений? Хотя это, наверное, всегда так, когда ты не в тылу, а на острие атаки. Всегда будешь встречать всё первым и с завидной регулярностью.

— Шрам, что такое? — тихо спросил Пуля.

— Звуки. Ты не слышал их? — так же тихо ответил я вопросом на вопрос, оглядываясь.

— Нет.

— А я слышал. Будто кто-то когтями по полу скрежещет.

— Когтями?

— Да. Только не понял, откуда.

Пуля с сомнением окинул взглядом коридор в обе стороны.

— Может тебе показалось? Наслушался, а теперь всё мерещится? — даже несмотря на то, что он говорил это, он всё равно стоял с пистолетом наготове. Потому что знает правила безопасности — как бы ты ни верил, сначала убедись, что это не так.

— До этого не мерещилось, — пробормотал я. — Где Француз?

— Курит внизу, наверное. Таскать же не караулить на месте.

— Я бы потаскал. Если бы Гребня дал добро, — невозмутимо ответил я.

Мы простояли около минуты. Однако за это время, кроме поскрипываний самого дома, ничего не услышали, и атмосфера, нагнетённая испугом, стала развеиваться, давая спокойно вздохнуть. Мы постояли ещё немного неподвижно, прежде чем я дал отбой тревоге. Вздохнул, ещё раз оглядываясь.

— Вроде ничего. Показалось, что ли…

— У тебя глюки, — опустил пистолет Пуля. — Ты нюхал, чо ли?

— Смешно…

— Ты реально был таким, будто сейчас бежать бросишься на стену, — опустил он пистолет. — Это же старое здание. Всё скрипит, всё рушится. Не удивлюсь, если здесь ещё и проседает всё под нами. А ты реагируешь, будто призрака увидел.

— Просто… Да, наверное, просто что-то скрипело.

Всего секунда, всего мгновение, как я сам поверил, и коридор из тёмного, неуютного и будто отделённого от всего мира невидимой стеной вновь стал самым обычным, просто грязным и пошарпанным.

— Ладно, давай…

Едва я начал говорить, как вновь послышались скрежетания. Причём этот раз я мог точно сказать, откуда они идут.

Сверху.

Это понял не только я — Пуля напрягся, глядя на потолок и перехватив покрепче пистолет.

Скрежет продолжался недолго, остановившись прямо над нами. Сердце заколотилось быстрее, готовое на новый марафон.

Прошло секунд десять, прежде чем Пуля разрушил тишину:

— Ну вот, теперь ты и меня напугал. Может это бабка там ходит с собакой, а мы тут яйцами трясём. Блять, какого хуя, Шрам?

— Ну и когти же у собаки…

Вновь звуки сверху, только на этот раз скрип, будто доски над нами начали прогинаться. Мы переглянулись, после чего, не сговариваясь, отошли в стороны от места, откуда раздавались звуки. Будто нечто тяжёлое начало давить на них, прогибая.

Мы замерли, даже дыша очень тихо, целясь в потолок. Вряд ли экспансивные пули вообще возьмут его, они и стену, скорее всего, не пробьют нормально.

Поскрипели доски, и вновь тишина.

Мы стояли в центре коридора, смотря на потолок, как зачарованные.

— Блин, надо просто сходить и посмотреть, что там, — поморщился Пуля.

— Не стоит по одному. Надо вместе идти.

— Нет, ты сто…

И вновь скрип и звук скрежета когтей по полу. Негромкий, но вполне отчётливый.

— Ну точно какая-нибудь собака там ходит, — пробормотал он. — Ты, блин, нагнал страху, а я…

И в этот самый момент потолок за его спиной с грохотом обвалился.

В разные стороны, словно шрапнель, полетели куски штукатурки, мелкие камни и кусочки бетона, что долетали даже до меня. Грохот был такой, словно это ударили басом мощные колонки, пробрав аж до костей. Пол заметно завибрировал под моими ногами. Уверен, что этот грохот было слышно даже на улице. В нос ударил запах пыли, которая расходилась в стороны и обволакивала всё.