– Ну, так вспомни, глупая, сколько вы с Мишкой уже не того? Год? Полгода?

– Не помню?! – честно признаюсь. – Но как, откуда ты знаешь?

– Вот то то и оно, – сестра делала вид, что не слышит мои неудобные для себя вопросы, а только продолжает говорить то, что ей самой нужно высказать. – Мы с Мишей планировали детей. Понимаешь и вот после свадьбы отца уже хотели всем рассказать о том, что мы давно вместе и Мише нужен развод.

У сестры стал голос слишком волнительный. Встревоженный.

– Но что-то пошло не так? Верно?

– Верно, – отвечает Вика сквозь зубы.

И ее полные негодованием глаза останавливаются на мне.

– На свадьбе у отца он познакомился с какой-то стервой. Но кто она он мне не говорит. Кинул меня прямо в тот же вечер, а я ему хотела сюрприз сделать.

Сестра лезет в сумку и достает оттуда продолговатую коробочку, я знаю наверняка что это и даже знаю с каким результатом. Боже! Как же сильно колотиться сердце в груди. До боли ударяясь о ребра.

– Вот посмотри, – двигает тест на беременность ближе ко мне Вика.

Меня пробивает крупная дрожь. Я смотрю не на тест, а на ликование которым светится лицо Вики. Как же отвратительно и мерзко. Как же больно и горестно одновременно. Я ее презираю. Вместе с Мишей. И ненавижу их за поступок, который они совершили в отношение меня. Бездушные сволочи. Так им и надо. Пусть теперь Вика хлебнет горя.

– Уходи, – цежу сквозь зубы, сжимая пальцы в кулаки.

– Сестра. Я пришла к тебе за помощью и ты не можешь мне отказать, – упрямо выпячивает вперед подбородок.

– Вика….

– Мне нужна твоя помощь. Вместе мы сможешь вытащить из лап этой стервы Мишку. Она его погубит. Если ты любишь его…Если хочешь ему счастья… Ты должна мне помочь расправиться с ней. Я же твоя сестра, Марин. И я беременна. Или ты хочешь чтобы твой племянник рос безотцовщиной?

– Мне плевать на ваши хитрожопые задницы, – зло бросила ей. – Ты не замечаешь бумеранга Вик? Разве сейчас эта девка поступает не так же, как это ты сделала?

– Ну ты и гадина, – кривит рот в презрительной ухмылке. – Не ожидала от тебя такого цинизма. Как у тебя вообще поворачивается язык говорить подобное беременной сестре?Ты хоть понимаешь, что это все отражается на ребенке?

– Уходи, Вика. Я тебе не помощник. Я не хочу и не буду участвовать в этом цирке, где задействован самый что нинаесть серпентарий.

Сестра резко крутанувшись на пятках пулей вылетает из кухни. Я следую за нею. Бесстыжая. Наглая. Совсем без совести.

Внезапная колкость приходит на ум в тот момент, когда почти захлопнула за ней входную дверь:

– И кстати, Вика, – сестра оборачивается на мой голос, зло сверкают ее глаза, – Миша не сможет со мной развестись. У нас с ним брачный договор в котором черным по белому сказано, что разлучить нас сможет только смерть. Живи с этим дорогая сестра, – на моих губах появляется злорадная улыбка и я захлопываю таки дверь.

12.2Черновик

Только оставшись одна, я даю волю эмоциям. Даю волю слезам.

Только сейчас разрешаю себе слабость поплакать и понять насколько ужасными и лживыми были все годы замужества. Миша, Вика, отец… даже не верится что все они были заодно. Все лгали.

Боже, как же я скучаю по маме. Мне теперь кажется, что именно с ее смертью наша сплоченная и дружеская семье покатилась стремительно под гору. Прямо к чертям в ад. Другого определения метаморфозам, произошедшим с нашей семьей я не могу определить.

У меня так болела душа. Так было одиноко на сердце, что закрадывались дурацкие мысли на все наплевать и убежать. И пусть что будет. Убьет?! Так тому и быть. Но и жить в клетке с человеком который о тебя будет вытирать ноги я тоже не смогу. Да и не хочу. Впервые за последние несколько дней мне нестерпимо захотелось набрать номер Жени. Попросить забрать из этого дурдома меня и спрятать так, чтобы никто никогда не нашел.

Но стоит только подумать о Жене, как тут же доноситься разразившийся настойчивой трелью звук телефона. В груди от неожиданно сердце трепыхнулось и замерло. Но пульс не останавливается, долбит в виски отдаваясь болью. Кто это может быть? Внезапной искрой, мелькает надежда, где-то в подсознании затрепетала мысль о том, что то Женя. Парень после того, как она уехала с мужем из родительского дома, так ни разу не дал о себе знать. А мне… мне гордость не позволила, да и моральный дух настолько был подорван, что думать о том, что Женя меня может увидеть всю в синяках и обязательно задастся вопросом откуда они… У меня не хватило бы смелости сказать ему правду. Слишком она унизительна.

Я с замиранием сердца беру телефон и моя радость тут же улетучивается.

“Сегодня вернусь домой. Будь благоразумной. Сделай так, чтобы в квартире тебя было не слышно и не видно.”

Проклятье! Сволочь! Почему он это делает?

Тут же пишу ему в ответ:

“Катись со своей блядью к чертовой матери. Сволочь! Не смей с ней приходить домой! Я позвоню отцу! Я тебе клянусь, я это сделаю!”

Отправляю смс-ку не задумываясь. Злость закипев, уже не остановить. Чувствую себя вспыхнувшей спичкой. Ответ приходит мгновенно. Это фото. И то что изображено на нем меня пугает не меньше, чем если бы мне прислали ядовитую змею. Среди фруктов и двух бутылок вина, я замечаю неприметную пачку на которой написано “крысиный яд”. И без того разбушевавшееся сердце начинает клокотать где-то в районе горла, а на душе становится поистине мерзко.