Шрифт:
Ищущий: Христос? Значит, надежда изначальна?
Священник: Да. Только тут важно понимать: Кто Он Такой, Христос? Тогда это было совершенно никому не ясно. Сказано, семя жены – и всё. Когда придёт, неизвестно. Как будет выглядеть, непонятно. И с момента грехопадения потёк тоненький ручеёк веры: от Адама к Авелю… но тут же прервался.
Ищущий: Почему прервался?
Священник: Каин убил Авеля… Но родился Сиф, и ручеёк потёк от Сифа к Ною…
Ищущий: И тут тоже чуть было не пересох…
Священник: Точнее, чуть не захлебнулся… Далее – от Ноя к Симу, от Сима к Аврааму, и ручеёк стал уже напоминать маленькую речушку, ибо появился народ Божий, с которым Господь заключил Свой Завет, что именно через него, через лоно Авраама, и произойдёт Тот, Кто и станет этим самым семенем жены.
Ищущий: А почему Его пришлось ждать так долго?
Священник: Ручеёк-то был тонкий. А вокруг неслись мощные потоки языческих цивилизаций, языческих народов. А в язычестве за множеством богов Бог был попросту потерян, пока не явился Авраам.
Ищущий: Такая важная фигура?
Священник: Более чем. Четырнадцать из пятидесяти глав Книги Бытия посвящены ему…
Ищущий: И что же в нём такого особенного?
Священник: Это действительно удивительная личность, хотя бы потому, что все религии, исповедующие Единого Бога, называются аврамистическими, но, наверное, о нём мы поговорим несколько позже, а сейчас надо понять суть той эпохи, в которой зарождалось истинное богопочитание, в которой жил древний человек и пытался так или иначе наладить свои взаимоотношения с горним, Божественным миром.
Ищущий: И в чём же суть этих взаимоотношений?
Смысл жертвоприношений
Священник: Дело в том, что любая религия не существует без жертвоприношений. Суть таковых взаимоотношений с Господом Богом – в исконном покаянном чувстве человека, которое не исчезает и у язычника: согрешил я, и в связи с этим я должен умереть, я причастен аду, но я приношу Тебе, Господи, лучшее, что у меня есть, то, что является источником моей жизни. По слову апостола Павла, без пролития крови не бывает прощения (Евр. 9:22). Приносились всегда чистые и непорочные животные: тельцы, агнцы. Но в какой-то момент человечество додумалось до того, что стало приносить в жертву своих сородичей, а потом и своих детей.
Ищущий: Самое дорогое?
Священник: Наверное, так… Эдакое «соцсоревнование»: кто лучше ублажит божество…
Ищущий: Вы иронизируете?
Священник: Не совсем. Вера, как мы уже говорили, – самое важное, что есть у человека, и я стараюсь относиться к вере людей, пусть даже и к самым невероятным заблуждениям, но как к тому, что сохранило живое чувство человека к Богу. Дело в том, что человеческие жертвоприношения – явление тотальное. Нет народа, который бы через это не прошёл.
Ищущий: Никого не миновало?
Священник: Никого. Кто такая наша родная Баба-яга?
Ищущий: Старая дурёха из русского фольклора, которая чаще помогает, чем вредит всяким там Иванам-царевичам и Ванькам-дуракам…
Священник: Это очень верно ты заметил, что она помогает: она же жрица. То есть она поставлена на службу конкретному языческому божеству ради службы человеку, своим сородичам. Но жрица-то она человеческих жертвоприношений.
Ищущий: Как-то в таком ракурсе я Бабу-ягу не воспринимал…
Священник: В сказке чаще всего есть целомудрие, которое не обнажает глубинных пластов реальности. Но ведь до чего хороши иллюстрации Билибина, изображающие, как Василиса уходит из дома Бабы-яги, неся череп с горящими глазницами, а около избы – скелеты и черепа, нанизанные на частокол. А почему колдунья саму Василису-то не слопала?
Ищущий: Не задумывался… Действительно: пришла одинокая девица в нощи – ни тебе свидетелей, ни тебе защиты…
Священник: Вряд ли оттого, что старуха была сыта? Она ела не всех подряд и не во всякий день, а только тех, на кого выпадал жребий. Чаще всего это бывало, насколько я понимаю, в полнолуние. Если помнишь, Баба-яга предложила Василисе, прежде чем исполнить её просьбу и дать огня, дня три поработать, наверное, как раз для того, чтобы положенное время приспело. А в случае невыполнения непосильного задания появлялась легальная причина, чтобы её сожрать, то есть принести в жертву.