Максим отвернулся от меня к окну и с горькой усмешкой сказал.

– Моё проклятие и наваждение в одном флаконе, мой самый страшный кошмар и самый сладкий сон одновременно. Я не знаю, что я к тебе чувствую, но это явно что-то ненормальное, неправильное. Я головой не с тобой, Алиса, но, бл…ть, моё тело… его просто лихорадит от желания обладать тобой. Я чокнутый, Алиса. Ты точно свела меня с ума.

Я на дрожащих ногах подошла к нему сзади и прижалась щекой к его горячей спине. Максим вздрогнул, а я горько усмехнулась.

– Добро пожаловать в клуб, где правит балом одержимость и наваждение, боль и наслаждение. Я в этом клубе состою с первой минуты нашего знакомства. Только… только ты завладел всем моим существом - и моей головой, и телом… без остатка. И знаешь, я уже свыклась с мыслью, что моё членство в этом клубе необратимо и бессрочно, так как я тебя очень сильно люблю.

Максим какое-то время молчал, а затем сбросил с себя мои руки и повернулся.

– Алиса, у меня нет к тебе любви. Я тебя не люблю. Да и ты тоже меня не любишь. Я не знаю, что я к тебе испытываю, но это точно не любовь. Страсть, похоть… всё, что угодно… Можешь называть это любым словом, но не любовью. Мне иногда кажется, что кроме неприязни и желания трахнуть, у меня к тебе ничего нет. Ничего. Но… на голом сексе отношения не построишь. Нет. Даже не так! Можно было бы попытаться их построить, если бы у меня были к тебе хоть какие то чувства, а не…

– Прекрати, - резко перебила я Максима, а потом быстро добавила, - не хочу больше это слушать.

Меня словно к земле придавили и растоптали… Я стояла и даже полноценный вдох не смогла сделать. Грудь давило и пекло, а по телу будто ток пустили – по коже словно острые иглы расползались мурашки. Хотелось рыдать, выть, на стены лезть…

– Зачем тогда про мужчин спрашивал?.., - судорожно выплюнула я, - зачем лез мне под кожу... я… мне больно очень… мои то чувства реальны…

– Алиса…

– Хватит, - истерически прохрипела я, - не надо больше ничего говорить. Я всё поняла. Только прошу тебя… больше ко мне даже на шаг не приближайся. Заниматься любовью…, - я резко запнулась, а затем с усмешкой прошипела, - блин, о чем это я… не любовью и вовсе. Заниматься СЕКСОМ я с тобой не буду, поэтому держи свои руки при себе. Я же обещаю, что больше о моей любви ты не услышишь. Башкой в закрытую дверь биться не стану. Боюсь, что раны зализать уже не смогу. И ещё… в мою личную жизнь больше не лезь. Все наше общение будет касаться лишь темы сына. Если считаешь по другому – будем разбираться в суде. Это всё. А теперь иди в комнату, а я к отцу поеду. Утром вернусь.

Максим словно хищный зверь вцепился в мою руку и жестко сказал.

– Ты никуда не поедешь. Я тебе честно всё сказал, а ты тут развела…

– Отпусти меня быстро, - резко перебила я мужчину, - ты мне никто.

– Нет, Алиса. Мы крепко связаны с тобой на всю жизнь. Нас Ваня привязал так, что не отвяжешься.

– А ты бы хотел, да? Хотел чтобы моя ненавистная физиономия не маячила перед твоими прекрасными глазами. Ну, так не буду. Я найду посредника, который Ваню будет тебе передавать для свиданий.

Я еще раз попыталась вырваться из его объятий, но он словно тисками сковал мои руки.

– А посредником наверное Андрея сделаешь?

– Не твоё дело!

– Как же удобно будет, ребенка отдали и никто не мешает. Будешь как следует отъеб…а настоящим мужиком.

– Конечно буду, - с обидой прохрипела я, - Он то меня не ненавидит. Мужик нормальный и…

– А я, бл…ть, не мужик! Вот ты наконец и показала своё истинное отношение. Ты во мне мужика никогда не видела. Я для тебя всегда был придурью, капризом, блажью и больше ничем. Зато кричишь про искреннюю любовь, которой даже близко нет. Пустые слова. Трёп бабы, которая уже не раз обманула и солгала. Да, если перед тобой преклоняться и слабость свою показывать, ты же тогда вместо коврика будешь использовать, чтобы ноги вытирать.

– Ну, ещё бы. Я ведь по твоему - лгунья, шлюха и высокомерная сука. Таким образом думая обо мне, ты можешь холить и лелеять свои старые обиды и придумывать всё новые и новые мои прегрешения, - я шумно выдохнула и продолжила, - С меня хватит, Максим. Всю жизнь отвечать за прошлые свои ошибки я не хочу. Думай, что хочешь. Повторяю - я в твои игры больше не играю. И отпусти меня, наконец. Не насилуй себя – я же тебе неприятна.

Максим резко выпустил мои руки и тихо сказал.

– До утра отсюда никто не уйдёт. Ложись спать на диван, я к тебе не приду. Обещаю.

Может от усталости, а может от нежелания вмешивать в эту ситуацию отца, я медленно развернулась и ушла в комнату. Уснуть мне сегодня точно не удастся…

Последующие две недели прошли в диком напряжении. Максим также приходил каждый день, но теперь не игнорировал меня, а наоборот старался будто нечаянно касаться меня, подходить слишком близко. Я закипала от такого поведения, а он просто молча наблюдал за моей реакции. Садист!

Даже Ваня чувствовал как накалилась обстановка в квартире. Он часто спрашивал у меня или Максима, не болит ли что-то у нас. А у нас болело… вернее болело у меня. И не просто болело – пекло, жгло, сжигало заживо. К концу второй недели я была уже на пределе, поэтому попросив отца посидеть с Ваней, решила уехать из города на сутки. Выбрала ближайшую базу отдыха и стала собираться в дорогу. Мне нужно было просто передохнуть – сходить в баню, сделать массаж, подышать свежим воздухом и хоть на день отключиться.