Шрифт:
– Папа, входи. Я тебе сейчас все здесь покажу.
Пока я подогревала обед, Ваня проводил экскурсию для Максима по нашему убежищу. Отец с сыном вошли в кухню, когда уже всё было готово.
– Максим, ты пообедаешь с нами? – тихо спросила я.
– Нет. Мне нужно уйти. Проводи меня.
Приготовившись к самому худшему, я неохотно проследовала за Васильевым. Ваня тоже пошел за нами, но отец его остановил.
– Вань, мне нужно с мамой поговорить, останься пожалуйста в кухне. Хорошо?
Мы вышли в прихожую, где Макс тихо спросил.
– Вы живёте на деньги Федора Михайловича?
– Да.., но я через неделю выйду на…
– Я в курсе. Мне Ваня рассказал. Так вот, больше деньги у отца не бери. Я завтра привезу вам карту и буду сбрасывать на неё деньги. На них вы и будете жить.
– Нет, это не…
– И ещё, - пропустил мимо ушей, мои возражения Максим, - про работу пока забудь. Ваня только начнёт в сад ходить и…
– Так. Стоп, - резко перебила я его, - ты не имеешь права что-то решать за меня и деньги нам твои не нужны. Я виновата, что не сообщила тебе про сына, но это не дает тебе никаких прав...
Максим резко перехватил мой локоть и прошипел мне в самое ухо.
– Только из-за сына, я не стану вести с тобой войну, но если ты не выполнишь мои просьбы, я поменяю своё решение и поверь, всем будет только хуже от этого.
– Уходи, - проговорила я Максиму и дернулась из его рук.
Всю следующую неделю Максим бывал у нас каждый день. Обычно он приходил к восьми вечера и играл с Ваней до половины десятого, а потом уходил. Меня он полностью игнорировал, за неделю сказал мне всего пару фраз. Первые слова касались карты, которую я при нем порезала ножницами, а вторая фраза была про бассейн. Максим решил, что теперь он будет сам водить Ваню на плавание, на что я ответила согласием.
В субботний вечер все начиналась как обычно. Максим пришел к восьми и они пошли с Ваней играть в комнату, а я стала по привычки считать минуты, когда он покинет нашу квартиру. Я никак не могла спокойно реагировать на его присутствие… на его запах.. голос. Эти посещения были настоящим испытанием для меня, но ради Вани я старалась держаться и не показывать своих истинных чувств.
Сидя на кухне с кружкой чая, я услышала знакомую мелодию мобильного телефона.
– Мама, - крикнул мне Ваня из комнаты, - тебе Андрей звонит.
Я устремилась в спальню и взяла у Вани телефон.
– Наверное опять на свидание тебя позовёт. Не ходи с ним, мам, а то он опять целоваться полезет.
– Ваня! – выдохнула я имя сына, вместе с воздухом и буквально сбежала из комнаты.
Удерживая в руках мобильный телефон, я выскочила на балкон и только ощутив вечернюю прохладу, смогла вдохнуть спасительный глоток воздуха.
И почему дети такие непосредственные – что на уме, то и на языке. Что теперь подумает обо мне Максим? Боже. Я продолжаю отдаляться от него всё дальше и дальше.
И в этот самый миг дверь приоткрылась и на балкон вышел Максим.
Глава 45
Свет от уличных фонарей и окна хорошо освещал балконное пространство, поэтому я легко могла рассмотреть лицо Макса. Васильев был в бешенстве. Вначале он сильнее, чем нужно хлопнул балконной дверью, а потом, развернув меня к себе, гневно прошипел.
– Какого хера ты, в присутствии ребёнка, позволяешь себя лапать всяким мужикам?
– Лапать? Ничего такого не было, просто…
– Не пиз…и мне тут! Ваня всё видел. Он лапал тебя у машины и лез к тебе целоваться. Ты вообще, что за мать такая, я…
– Хватит меня оскорблять. Ваня не так все понял. Андрей слегка приобнял меня и хотел поцеловать в щеку на прощание, но я…
Максим не дал мне договорить, он ухватил меня за локти и припечатал к себе вплотную.
– Избавь меня от этих гребаных подробностей. АЛИСА, - рявкнул молодой человек, - я боюсь даже представить как вы жили раньше, но сейчас всё будет по другому. Я не позволю…
Я резко стряхнула его руки с себя и отойдя от него на шаг, с возмущением и обидой проговорила.
– Как мы жили раньше! КАК ЖИЛИ!... Да, ты ничего не знаешь! Как можно так говорить про то, чего даже близко не знаешь. Мне бывало так тяжело, что я готова была на стены от безысходности лезть. Денег не хватало, Ваня болел, помощи близких не было… Да я про мужчин и не думала вовсе. У меня вообще кроме тебя никого никогда не было. Как ты вообще мог такое сказать! Я живу ради и для ребенка и никто мне не нужен.